О коллегах-друзьях писать приятно и ответственно. И если время возвращает Вас к творчеству одного и того автора, значит, на вашем пути еще много открытий и откровений, формирующих музыкальный мир в целом.
Таким многозначно важным для меня стало знакомство с композитором Василием Медведь, которое длится почти десятилетие. Дружить с ним большая удача, писать о творчестве маэстро необходимо, ибо вместе мы прошли путь долгих бесед и размышлений, стимулировавший непрерывный творческий поиск.
Василий Медведь – пример необычной самореализации на перекрестке
различных стран и музыкальных школ. Родился он Могилеве-Подольском Винницкой области, учился в Молдавской консерватории на джазовом отделении 5 лет, затем поступил на композицию в класс Ливиу Штирбу, у которого проучился два года. Затем судьба резко изменила траекторию и ему пришлось эмигрировать в США по семейным обстоятельствам.
Василий продолжил музыкальное образование в США: вначале это были степени Бакалавра, Магистра музыки в Консерватории Маннеса в Нью –Йорке (1999; 2001 гг.). А после учебы в аспирантуре Бостонского Университета и защиты диссертации (Темя Диссертации – сочиненный и представленный комиссии Концерт дле Четырех Деревянных и Оркестра), Василий Медведь был удостоен Докторской Степени по Композиции (2009).
С той поры произошло много интересных событий и встреч. Василий Медведь стал членом сразу трех творческих организаций: Американского Общетва Композиторов и Литераторов (ASCAP), Союза композиторов Украины и Союза композиторов и музыковедов Молдовы. Его музыка звучит в Америке, Украине, Австралии, Молдове, России, Израиле, Румынии, Японии, Чехии.
Педагог, композитор, философ — автор музыки в самых различных жанрах, он желанный гость в музыковедческих изданиях, ибо словом владеет так же интересно, как и нотным материалом.
Для Председателя Запорожского филиала НСКУ, заслуженного деятеля искусств Украины Натальи Боевой: «Музыка Василия Медведя сродни звучанию Колокола, призывающего прислушаться к биению сердца — совпадает ли оно с ритмами жизни Вселенной, органично ли с покоем Мира, его гармонией? Он изучает жанры и формы музыкального искусства со всей тщательностью учёного, теоретика и композитора. Музыка находит композитора повсюду: осенью — в Новой Англии (произведение с аналогичным названием для камерного оркестра), в России — у камина, где он вслушивается в голос поэзии Марины Цветаевой («У камина» для меццо-сопрано и фортепиано недавно издана в Молдове). Голосами эпохи Барокко она взывает к нему из Франкфурта, Балкан, Японии («Вариации на Хоралы» И.С. Баха для фортепиано, «Франкфуртские инвенции» для двух кларнетов, «Балканское настроение» для Брасс – трио, Триптих на японские хайку для хора). В творчестве композитора существуют как полифонические формы (фуга, хорал, инвенция), так и жанры эпохи Романтизма. Среди них — «Ноктюрн для альта и фортепиано», «Две песни для тенора и фортепиано» (стихи У. Блэйка), «Соната для фортепиано», «Дуэт для сопрано и флейты», «Концерт для флейты, гобоя, кларнета и фагота», «Маленькая пьеса для гитары», «К Моему Ангелу» для духового органа».
Большим успехом пользуются фортепианные произведения Василия Медведя и его хоровые опусы. В Кишиневе была представлена Фортепианная соната 2012 года в исполнении Александра Пригало. Этот опус отличает непохожесть и ненавязчивость. Творчество Медведя — это диалог со слушателем. Ему важен сам процесс мышления, беседы, результат которой вариативен и бесконечен. В основе драматургии Сонаты можно услышать традиционный для романтизма знак вопроса. Но сама Соната отнюдь не романтична. В ней нет порывистости, патетики. Вопросительность Медведя не мучительна — скорее, процессуальна, как поиск-вопрос, в принципе, не особо нуждающийся в ответе.
Цикл Пять Диалогов для Фортепиано, совместно сочиненный Василием и его другом, Запорожским композитором Дмитрием Савенко, на серию акварелей Лондонского художника Джо Френсиса Даудена, был исполнен в Молдове и в Соединенных Штатах, в Бостоне. Есть планы к исполнению цикла в Киеве, Москве. Цикл, наряду с Фортепианной Сонатой, Ноктюрном для Альта и Фортепиано, и другими камерными сочинениями, был издан в Молдове и Бельгии.
Весной 2024 года в Кишиневе вышел сборник хоровых пьес Союза композиторов и музыковедов Молдовы, где были опубликован «Триптих на японские хайку для хора, а капелла» Василия Медведя, заложивший основу трехчастной цикличности, столь любимой композитором в последствии.
https://www.youtube.com/watch?v=5dzcw_i0wJI
https://www.youtube.com/watch?v=eyQx-P0BQ5g
https://www.youtube.com/watch?v=RONdWOKKsE8
Процессуальная троичность мышления композитора ярко отразилась в цикле «Три грации для септета виол да гамба», что мы подробно обсудили в публикации, где «героини цикла не только грациозны в соответствии с названием цикла — они задумчиво-неоднозначны – есть некая раздвоенность, асинхронность их существования в двух или даже трех временных плоскостях одновременно. Грации живут не только своей особенной жизнью – скорее, вместе одновременно — втроем».
Елена Узун. «Три грации Василия Медведя» | Сайт талантливых людей Talenthouse.md
Летом 2024-года, Василий Медведь сделал переложение «Трех Граций» для Струнных. Триптих выиграл международный конкурс композиторов в 2024-м году и вошел в готовящийся к релизу диск «Мастера Оркестровой Музыки» — Выпуск 12 Американской звукозаписывающей компании Ablaze Records. Выход диска запланирован на Осень 2025-го года. Напомним, что «Три Грации» были исполнены и записаны 6-го Мая 2025 года в Чехии Филармоническим Оркестром Брно, дирижер Микеле Томс.
Вопросы Веры, основополагающие для всего творчества композитора, конкретнее отразились в опусах Василия «К моему Ангелу» для органа, «Псалом 67 для хора и колоколов», «Тихая Молитва» для виолончели и фортепиано, Триптих «Троица» для четырёх виол да гамба, существующий с Осени 2024-го года и в версии для струнных.
«Вера в триединстве» стала стержневой темой моей статьи «Время бдить, верить и творить», где мы вместе с Василием Медведем, Владимиром Беляевым и Владимиром Чолаком попытались найти духовный выход из постоянно усложняющейся мировой ситуации.
Время бдить, верить и творить! | Сайт талантливых людей Talenthouse.md
Цитата из статьи: «Первый трио-уровень в опусах: Симфония для органа и литавр Владимира Чолака, Passion-XXI Владимира Беляева, Псалма N67 Василия Медведя чисто музыкальный и это сами композиторы — Владимир Чолак, Владимир Беляев и Василий Медведь. Каждый из них стал автором важных произведений, обращенных к глубинным вопросам — «Вера- Человек-Апокалипсис». Второй уровень — бдить, верить, творить — философски-процессуальный. И третий — соединение Веры, Музыки и Поэзии – соединяет в более сильном духовном пространстве музыкальных опусов Владимира Чолака, Василия Медведя, Владимира Беляева и поэзии Елены Узун».
Если к этому добавить географию композитора Украина-Молдова-США, то никаких сомнений в трехоснове творчества Василия Медведя не остаётся. Ибо Вера – во всем его спутница и поддержка. И только Богу ведомо, почему композитору необходим творческий воздух не одной — трех стран — как его творческая первооснова.
Мне посчастливилось услышать еще одно Трехчастное творения Медведя, задуманное как струнный Квартет. Сочинение с тонкой полифонизацией, тревожной потребностью в вечном движении, отражающем вопросы-поиски
когда из одной интонации вопроса рождается много других вопросов.
Атональная природа Квартета создает эффект непроницаемости, неуязвимости, провоцируя игру интонаций, форм, мотивов, что, в целом необычно, загадочно и непривычно для музыки Медведя.
«Этот трехчастный квартет отразил моё отношение к художнику, двигающемуся в открытом музыкальном пространстве, формирующим его собственные музыкальных составляющие, — поясняет композитор. — Человек многомерен, и вот эта многомерность составляет основу атональной среды. Квартет — о человеке, оказавшемся в открытом внутреннем пространстве, об индивидуальности, открывшей для себя бездонность творческого потенциала, о множественности увиденного ею, о поиске Бога в свете своего усыновления Вечностью. И о том, как может выглядеть поиск истины посредством разрастающихся составных мелодических, контрапунктических вопрошаний. К тому же, этот квартет вобрал в себя мои поиски-наработки полифонических идиом и отразил мое стремление сохранить элементы языка родной культуры в столкновении с новой средой открытых атональных реалий. Мне нужно было найти своё место в новом мире, творчески и духовно-личностно. В первой части, кстати, море огня. Вторая — переполнена тревожной, но все же — лирикой. Третья, самая сложная — приношение Иоганну Себастьяну Баху, особенно, Прелюдия, Фуга, и Постлюдия — дались мне непросто. Там, где я побывал, сочиняя их, нет утоптанной тропинки, я знаю по себе, насколько сложен человек, насколько он бездонен и глубок».
Любовь к Поиску, познанию себе в открытом Космосе творчества – прекрасная, цель, к которой Василий идет в своей Процессуальной троичности – триединстве вечного движения. Каждый раз сначала и каждый раз Три Ступени Самопознания!
Поступенная троичность и прогрессия вопросов
Тема триединства веры тесно сплетена с диалектикой вопросительности в творчестве Василия Медведя. В его Фортепианной Сонате в кишинёвском исполнении я заметила акцент на интонации вопроса. В Квартете та же идея усложнена – и это многозначность вопроса и даже произрастание из одного вопроса многих других. Таков путь поиска композитора Медведя — поступенная ситуация Вопроса.
И чаще всего это Три крупные ступени — или Триптих. Триптихи Василия мне очень нравятся. Я уже писала о Трех грациях и о других уровнях троичности: Три композитора, Три грации, Троица, Три части, Три ступени и даже три Родины Медведя. Все это я вижу, как ступени процессуального становления Идеи, которую автор выращивает путем прогрессии вопросов. Но если в фортепианной Сонате это один основной вопрос, то в более поздних опусах личные стилевые идиомы дали прогрессию из одного вопроса в пространство множественности вопросов.
С ситуацией вопроса у композитора формировалась разная работа — в Сонате, Грациях и Квартете — с каждым новым опусом стилевые компоненты Медведя все более отточено и уверено превращаются в музыкальные геномы, связывающие философские установки с развитием творчества. Так автор неоднократно убеждается в верности своего движения во времени.
Василий Медведь – музыкант, рассуждающий — не именно и не только композитор. Я сама такова и очень благодарна ему за возможность поговорить, обсудить, найти некие версии решений и обсуждений. Василий пишет множество статей о работах коллег-композиторах. Он в состоянии предложить свою версию трактовки. Индивидуальную. Все вместе: слово, музыка, концепция, индивидуальность решения — это его творческий путь. Чередуя мысли и решения в звуках, он соединяет необходимое. Одно стимулирует другое и это не вокальный опус. Нет. Слово и музыка в разных сочетаниях
для нас — версия судьбы, не решаемая сразу едино. Много раз мы спросим — Почему? — и все творчество будет ответом.
Предлагаю версию наших диалогов с Василием Медведь об этапах творчества, как мы это ощущаем
Елена УЗУН
— Мне бы хотелось обсудить вопрос о том, как композитор Василий Медведь работает в поисках новой идеи. Для меня часто Первый этап – это «Сомнения-отрицания» и яркий пример тому творчески метод Джакомо Пуччини, который постоянно сомневался: в выборе сюжета, поиске интонаций и самой возможности создания очередного опуса. А по окончании оперы не верил, что он это написал. Теперь я понимаю, что это Антенна Творчества колеблется в мучительном поиске новой идеи и ее достойного воплощения. До него в Италии сколько опер было создано? А ему надо было стать уникальным, что значит — сомнения и метания, вплоть до самоотрицания, вполне нормальные этапы поиска и созидания
Василий Медведь
— Думаю, что сомнения, вплоть до отрицания жизнеспособности появившейся идеи, переживания, неизбежны. Вспомним сожженные творения Михаила Булгакова, Яна Сибелиуса. К вопросу о процессе поиска выскажусь кратко — а на каком этапе самопознания мы сможем довольствоваться, используя полученное для дела? И в каком направлении нам двигаться? Это вопросы разрешаются опытно. У меня бывает по-разному — но есть стремление увязывать все познанное воедино. Отсюда — вереница состояний, постоянное расширение зон внутреннего вовлечения. Слово пришло, в моем случае, вслед за Музыкой; оно несет в себе свою семантику-сущность, являясь продолжением творческого излияния животворных идей в мир в нас и в мир посредством нас.
В творении, в его самом акте заключаются ответы, даже если они и частичны, что говорит о продолжении судеб очерченной мысли после завершения жизненного цикла. Не бывает у природы ненужных проявлений — все существует для конкретной цели и надобности. Я не говорю о судьбах творцов и почему они именно такие, никакие другие. Тут полноводье фактов, без окончательных ответов, во всяком случае, на данном отрезке исторического процесса. Точка ставится в окончании главы, книги, музыки. Писать нужно до последнего вздоха. Мы, если творим, должны быть отделены от социума, вот нас и вычленяет судьба, кому так определено, оставляя в подвисшем состоянии. В этом ответ на вопрос — почему все это именно так и почему тяжко нести бремя быть собой?
А кто утвердился в себе, пришёл к источнику смыслов — понимает, что иначе есть риск конформизма в той или иной степени, и это неизбежно и неотвратимо. Сейчас, по прошествии времени, я думаю, что человеку, определившись в главном, нет нужды менять место проживания, чтобы состояться творчески и личностно. Но есть веление судьбы и от этого никуда не деться — нужно учиться принимать новые данности в себе и пытаться идти в избранном направлении. У каждого у человека заложены неповторимые черты его личности, а значит- и некие судьбоносные события присутствуют у всех нас. Мы, в сущности, и выбираем себе степень тяжести ноши, уходим от ее полновесности инстиктивно, но жизнь, рано или поздно, очертит нам всю сложность и многоплановость ее срезов, загоняя нас либо вниз, в небытие (профессиональное), либо выводя некоторых из нас на свет публичного внимания и профессионального признания. Что исключительно обязывающе и серьезно, ибо встает вопрос о личностном адресате феномена жизни и того, что ее наполняет посредством наших же действий, бытия.
Елена Узун
— Следующий этап творчества — необходимый толчок или погружение в себя. Найти бы тот волшебный ключ, который станет гарантией удачного результата. Нет его. Все скользит, колеблется. А как у тебя происходит? Срабатывает внешний толчок или воплощается стимул изнутри? Ты задолго планируешь или спонтанно находишь идею?
Василий Медведь
— Для меня Музыка была, есть и останется песнью идущего навстречу Богу человека, и в этом смысле она всегда основана на живой исповедальности. Можно сказать, что исповедальность – это искренность наша, которая естественно и необычайно точно указывает на соответствие рассматриваемого музыкального материала задачам и целям нового замысла. Иногда всплеск эмоции, память, возмущение личностного переживания дают все необходимое для начала работы над произведением. Очень часто характер ясен с самого начала, полностью, и он диктует язык изложения. Мои пьесы- всегда сюжетны, они навеяны жизнью, размышлениями, совестью; говорят о жизни и о состояниях души, ума, сердца. Мне кажется, что искренность не может не привести к интересному изложению мысли, к мотиву, к гармоническому обороту, к образу, возможно даже, поскольку чистое всегда живо и неповторно по своей природе.
Идеи приходят либо изнутри, либо я вижу их уже в проявленном виде в других ответвлениях — литературе, философии, психологии, живописи, скульптуре, в жизни. Если цепляют, начинаю работу. Интерес в том, что появилась некая особенность излагать полученное мысленно, образно в виде музыки, как будто читаю роман и вижу происходящее на сцене. Сам язык указывает на происходящее внутреннее действие. Позже проявились некие намеки на излагание подобного уже в слове. Но по сути – это разговор о родственных вещах, с привлечением разных языков — музыки и слова.
Елена Узун
— Ну а если люди тебя не понимают и долгое время не понимают твоих проявлений?
Василий Медведь
— Если это происходит – возвращаюсь к своим основам, пересматриваю исходные основы материала, ищу дорогу к слушателю, пытаюсь рассказать музыкой о том, где нахожусь, и – почему там, а не где-либо еще. «В доме Отца Моего обителей много» — всегда держу эти слова Спасителя перед собой в уме, совести, и в сердце. Стараюсь делать все, что могу, чтобы музыка была удобовоспринимаема. Это не упрощение — стремлюсь к ясности. Но когда нахожу опору — останавливаюсь в поиске, и начинаю работу по развитию зерен, прорастанию их в новые формо-изменения без потери содержательного единства. То есть – сначала определяясь в себе, думая, что ты сам – подобие капли как часть великого множества, и уже затем — наполняю этими каплями содержательный сосуд творчества. Без движения внутри, поиска, находок, осмыслений – для меня нет понимания процесса трансформации, нет понимания направления этого потока как глубоко гуманистичного, имеющего к каждому человеку, в итоге, непосредственное отношение. «Аз Есмь» – это когда воплощается глагол «быть». Или – «жить», истинно.
Елена Узун
— Ты прав. Решил быть собой — будь, назад ходу нет. Кинокритик Антон Долин хорошо сказал о Дэвиде Линче: «Там, где я, критик, стану к Стене и упрусь лбом, Линч увидит нечто сквозь Стену. Потому что он видит Сущностное». А Сущностное и Объяснимое не равны. Сущностное чаще не объяснимо — его немыслимо объяснить даже творческим персонам, меряющие чужой мир своими мерками.
Василий Медведь
— Сущностное вводит свои проявления в объяснимое, таков порядок вещей, главное всегда сокрыто по причине отсутствия ясных формулировок. Мы стараемся сформулировать — это полдела. Затем наступает трудный период воплощения сути услышанного, полученного, проявившегося. Воплощение. Непонимание же среды – частый попутчик носителя творческой идеи. Вспомним премьеру «Весны Священной» Игоря Стравинского. Подобное происходило с Данте Алигьери — он творил, находясь в ссылке из-за разногласий с правящими кругами Италии его времени, но писал «Божественную Комедию» по причинам, далеко превосходящим выпавшие на его долю трудности и сложности жизни его соотечественников. Данте смотрел в суть проблемы человека, творил нашу коллективную исповедь.
Индивидуальность должна пройти проверку на прочность; в каком виде это происходит – мы осведомлены. Но проверяется не человек — проверяется его цельность, способность творить свободно, вольно. Поэтому можно подытожить – художник, подчас, является вырванным из контекста его времени по объективным причинам, обуславливающим его свободу творить по его творческим целеполаганиям, нередко конфликтующим с реальностью. Читаю американского Философа Торо из Массачусетса – сегодня это общепризнанная классика. Знакомлюсь с его жизнью, и понимаю — изгой, отвергнутый и отторгнутый литературным сообществом Нью-Йорка по причине его индивидуального, особенного видения проблем человеческого общества. Осмеянный, он удаляется в глушь, в лес, где пишет свои замечательные во всех отношениях книги. Сколько нам еще нужно примеров, чтобы принять очевидное? Хорошо ли нам, не опаленным неприятием наших мыслей и идей?
Но есть и совершенно обратные примеры творческого полноводья мастеров, живущих на родной земле и служащих своему народу с чистотой в сердце, понимающих жизнь в контексте родной среды, вплетающих ее неповторимость и уникальность в пласты мировой культуры. Обрести себя и не терять более — это чудо обладания личностным, ни на кого не похожим бытием в силу своей природы, как Бог создал – мне кажется истинным счастьем как для сочинителя, так и для каждого человека, общества. И потому свободный ближе к Истине, к чувству того, что она – здесь и сейчас, рядом находится. Это движение не имеет ограничений во времени и пространстве, оно, как мне кажется, надо всем парит — это чувство присутствия сущностного вокруг тебя.
Мы не видим уникальных особенностей и специфики своей собственной индивидуальности и нередко воспринимаем сложности жизни и удары судьбы как наказание. Здесь нужно серьезное размышление; если уж довелось быть ввергнутым в пучину жизни, в ее драму – тем более высоко нужно воспарять в духе. Осознать свое место и свои задачи, по дару и чувству. А понести терновый венец — хотим ли? Где истинные истоки понимания подобного опыта? Если все же есть желание разобраться — нужно иметь смелость смотреть выше и глубже по собственной воле, считая этот акт активного участия во внутреннем поиске привилегией. Удары судьбы мы, обычно, выдерживаем, по силам и возможностям. Более чем можем выдержать, небом не посылается. Но последнее слово всегда за Богом. По сути, человек стоит перед Богом — один, и разговор Бога с ним — индивидуален. Потому отношения человека с Создателем — это тайна, всегда уникальна и – всегда сокрыта от взоров других людей, что хорошо. Прийти к пониманию случающихся с нами драматических событий, к пониманию их как полезных для нас — совсем непросто, но если начинать с себя, то возможно научиться трактовать драму как необходимую ступень на пути человека к приближающейся гармонии — с собой и внешним миром.
Терпения нам всем и выдержки, повторюсь. В творческом же плане не наши позиции и социальное положении определяют нас, а наши мысли, ценности и плоды труда и вдохновения, произведения. Йозеф Гайдн, сын каретного мастера, самоучка, создал классический стиль музыки. Йоган Себастиан Бах, круглый сирота, подарил миру свое Искусство посредством воплощения его идей в том виде и содержании, в каких он их чувствовал и считал необходимым для пользы людей. На вопрос о целях его собственного творчества Бах ответил: «Целью исследований в сфере Музыкальной Науки считаю воссоздание человеческой души». Музыкальные преподаватели творят чудеса с душами студентов, окрыляют молодые умы верой в свой голос, направляют молодых людей к свободе индивидуального взгляда в процессе профессионального и личностного становление. Опыт и вдохновение нуждаются в труде приложения сил человека на избранном поприще. Тогда есть надежда. Жизнь не останавливается, она постоянно разворачивается перед нами и – внутри нас самих. Дорогу всегда осилит идущий.
Елена Узун
– Мне очень нравится твой цикл «Троица», претерпевший изменения в переложении как Триптих для струнных?
Василий Медведь
– Да – это «Троица», основанная на полифонической традиции In Nomine, основанной Джоном Тавернером, английским композитором XIV-XVI веков. Но это и Русская музыка, каковой я её воспринимаю, по своим задачам, устремлениям. Мелодичности родной Украины в триптихе тоже отведено особое место. Музыка «Троицы» родилась в Бостоне, но она своими корнями уходит в прошлое, живет настоящим, и, смею надеяться — смотрит в будущее. У меня такая жизнь, тройственная — тройное сердечное гражданство, а вопросы решать приходится в мире, больном и страждущем, в котором перемешано всё и вся. Мне посчастливилось узнать Соединенные Штаты творчески-изнутри, и, постепенно, стать частью этой творческой среды, оставаясь самим собой, храня в памяти и сердце первопричины решения вхождения в мир сочинительства. И, оказалось, впоследствии, что везде мир ищет решения насущнейших вопросов посредством подготовки индивидуальностей к серьезным потрясениям духа и среды обитания. Жизнь не дает нам покоя, подталкивает к активному мысле-существованию. Если же нет — жизнь разворачивается перед нами во всей своей глубине и драматичности и мы — чувствуем что упускаем многое, что не понимаем ее сложности, расстраиваемся в моменты зрелых контактов с её вызовами. Поэтому творчество — это великая привилегия в возможности высказаться для поддержания в соотношении со своей совестью. Этого достаточно для понимания сложной составляющей, окружающей нас извне и — воздействующей на нас изнутри действительности.
Елена Узун
-Троичность архетипична и основана на известной диалектике Тезис-Антитезис-Синтез, что в музыке я бы трактовала как Экстраверт-Интроверт-Новое качество. У Медведя это еще разные стадии вопросительности, предполагающие вечное прорастание следующих вопросов из предыдущих, не требующих ответов сиюминутно. Возвращаясь к своим музыкальным истокам вновь и вновь, композитор имеет возможность убедиться в правильности избранного пути, что проявляют музыкальные геномы автора. Далее мы наблюдаем диалектику взаимодействий творческих идиом, кристаллизующих индивидуальность музыкального языка и стиля композитора. Но каждый раз Василий Медведь погружает нас в Троичную Процессуальность свои музыкальных размышлений и только Время даст ответ, насколько ценными были наши Поиски.
Если слышишь
Елена Узун
Когда лист опадает,
ты вправе цвести.
Когда рушатся стены,
ты вправе меняться.
Никому не указано
место и время,
есть лишь пульс и чутьё,
есть лишь ты, только ты.
Можешь звать, можешь плакать,
судьбу вопрошая:
«Где мой путь? Почему
всё иначе, не так?
Но цветёт лишь тогда
ветвь судьбы золотая,
если слышишь себя
и Бога в себе.
Музыкальный критик (Р. Молдова)
Елена УЗУН
