Сегодня психология кажется едва ли не самой главной профессией. Ладно, утрирую! Но одной лишь ленты фейсбука достаточно для того, чтобы представить себе масштабы отрасли. Что спрос, что предложение – тут на равных. Одни хотят избавиться или приобрести, другие знают, как это лучше сделать. Как и от чего – варианты, кажется, неисчислимы. Вспоминаю еще не такое уж древнее прошлое: да, были психологи, но они жили какой-то своей, отдельной жизнью, принимая участие в особых случаях. Скажем, составить психологический портрет убийцы или потенциального кандидата в спецслужбы. Школьный психолог мне вообще казался выдуманным персонажем, потому что статьи в педагогических журналах попадались, а вот живого специалиста не видела ни разу.
Татьяну Козман я узнала, пребывая уже в состоянии двукратного материнства. В лицее младшего сына психолог – очень важный человек. Без его консультации никакие радикальные шаги, как то принять или исключить, в принципе, не происходят, а истоки любого конфликта разбираются обязательно в ее кабинете, всегда наедине. Мне лично она открыла истины, казалось бы, совсем простые, но как же иногда к этой простоте нелегко прийти… Татьяна до сих пор практикует как детский психолог, проходила обучение гештальт-терапии в работе со взрослыми, сейчас дистанционно проходит курсы детской нейропсихологии. Очень любит арт-техники, работает в песочной терапии. Недавно она создала свою технику – нейро-арт, этакий прием использования арт-техник для сохранения молодости головного мозга. Только в этом перечислении уже, мне кажется, можно немного растеряться. А что говорить обо всех существующих техниках и направлениях, которые предлагает современная психология? Этот разговор – попытка разобраться, и адресован он таким, как я, кто, условно говоря, явно нуждается, но не совсем понятно, в чем.
– Татьяна, сегодня психолог почти, как адвокат в Америке – без него ни карьеры не сделать, ни подстраховаться в выборе пути. Как Вы считаете, что изменилось, и почему?
– Такая тенденция отмечается в последние 5-7 лет. И она меня радует, не потому что у психологов стало больше клиентов , а, в первую очередь, потому что люди стали прислушиваться к себе, ищут экологичные способы обращения с собой и общения с окружающими: с детьми, супругом, с коллегами и т.д. Во-вторых, заинтересованы в улучшении качества своей жизни: как справляться со стрессом, с эмоциональным выгоранием, как совладать с импульсивностью и с эмоциями, как эффективно распределять время и силы, как раскрывать свои ресурсы и потенциалы. Люди стали придавать большое значение психологической составляющей жизни – эмоциям и чувствам, настроению, реакциям на хронический стресс, влиянию детских травм на успешность во взрослой жизни, поиску своей уникальности в условиях сильнейшей конкуренции и т.д. Темы, с которыми обращаются сейчас клиенты самые разнообразные, но чаще всего речь идет о панических атаках, депрессии, партнерских, детско-родительских отношениях. Кстати, увеличилось количество обращений родителей к детским психологам с запросами решить детские проблемы раньше, чем они «забетонируются» в психике и будут отрицательно влиять на будущее ребенка.
– И в продолжение вопроса. Лично у меня хватает знакомых, которые получили или получают второе образование – именно на факультетах психологии. Это действительно от того, что так нуждается общество, так востребованы специалисты? Или это зачастую желание человека самому в себе разобраться, и отсюда все начинается, помог себе – хочется помочь другому?
– Начну издалека. Есть такая интересная закономерность в семье – если в семье есть неразрешенные, вялотекущие или открытые конфликты/проблемы, то бессознательно семья «делегирует» кого-то из своих членов обучаться психологии, чтобы он изменил систему и стабилизировал ее. Меняется один член семьи и, по цепной реакции, меняется и вся семья. Общество развивается по типу семейной системы: какого рода внутренние проблемы возникают, в таких специалистах спрос и растет.
Если говорить, в частности, о мотивации студентов, то чаще всего от них слышу несколько мотивирующих на такой шаг аргументов: «меня всегда привлекала психология», «хочу разобраться в себе», «хочу помогать другим». Именно в таком рейтинговом распределении. Это то, что лежит на поверхности, а за этими желаниями стоят несколько чаще всего неосознаваемых мотивов: самопознание, самопомощь (когда у человека есть психологические сложности, но он не хочет идти к психотерапевту), желание получить признание значимости и уникальности от других, мотив власти (да-да, управлять поведением и мыслями людей). В психологи идут также люди ответственные, интеллектуально развитые, способные наблюдать и анализировать, ценящие честность и искренность.
Стало достаточно распространенным явление, когда экономист, инженер, программист, художник, турагент решил переквалифицироваться и получить психологическое образование. Тут могут крыться несколько причин: возможно, первую свою специальность он получил, потому что «родители заставили», или под другим социальным давлением. Теперь же выбирают специальность, к которой давно «сердце лежало и способности проявлялись»; вероятно, пожелали сменить фокус работы – с объекта на субъект (перейти от символов, техники, знаков к людям); таким способом они хотят подчеркнуть свою уникальность и индивидуальность. На мой взгляд, не стоит путать способность утешать людей и вселять в них уверенность с психологической помощью. Это разные вещи: первое можно осуществить на кухне за чашкой чая и не всегда бережными способами (утешить человека и вселить уверенность можно и с помощью манипуляции), а профессиональная поддержка – про другое, про настоящую встречу двух людей. Не всегда это утешает, и не всегда клиент выходит из кабинета счастливым и радостным, но всегда приводит к позитивным изменениям. Самый главный и сильный инструмент психолога – это его личность, и обучение психологии – это, в первую очередь, знакомство и работа с собой, а не с другими людьми.
– Трансформационные психологические игры, НЛП, гештальт-психология, арт-терапия, расстановки, коучинг, позитивная психотерапия, гипноз, психоанализ, который сам уже весь раздроблен по концепциям человеческого развития, и, соответственно, по подходам к лечению, телесно-ориентированная психология, и так далее. Современная психология развивается в столь различных направлениях, что простому человеку, например, мне, нуждающемуся в помощи профессионала, запросто можно застрять на этапе выбора, к кому обратиться. Ведь, вдумайтесь, нет кого-то над всеми представителями направлений, кто бы сказал: знаете, вам, дамочка, нужно вот к тому специалисту, потому что ваши проблемы вы решите интерактивной живописью или пройдя расстановки. Посоветуйте, как быть? Это на самом деле проблема. Или Вы так не считаете?
– Соглашусь, что это стало проблемой. В 21 веке выбор – это одна из самых распространенных проблем современного человека. Выбор направления, помогающего в личностном развитии, также ставит перед человеком сложную задачу: интересоваться, собирать отзывы, пробовать, тратить время и деньги, жертвовать временем, которое можно уделить семье, близким людям, друзьям и т.д. Страх разочарования тоже силен. И иногда человек бросает или на этапе поиска и выбора, либо на этапе попыток. Большая удача, когда человек с первого или второго раза уже находит «свое» направление. А если не удается, то появляется риск, что человек бросает все попытки и считает, что ему ничего не подходит или все направления – это чей-то бред, а еще хуже идет к гадалкам, где он получит быструю и запрограммированную систему поведения и мыслей, и никаких дополнительных усилий прикладывать не нужно. Соприкасаться со своими проблемами, осознавать свои косяки и «тени» – это работка не из приятных и легких, поэтому он выбирает более простой и быстрый результат, но рискованный для психики человека.
К нам чаще всего попадают клиенты, которые уже начинались/насмотрелись в соц. сетях различной информации о своих проблемах, своем симптоме, знают достаточно много о направлении, которое их заинтересовало, в курсе даже того, какие техники должен использовать специалист. Это не исключает их субъективную оценку со стороны клиента («подходит мне или не подходит»), и психологу необходимо еще раз разъяснить, чем он занимается, как и с помощью чего он работает.
А самый простой способ выбрать психолога – это даже не смотреть его видео, смотреть ленту в соц. сетях, собирать отзывы и мнения о нем, а позвонить и пообщаться с ним минут пять, задать интересующие клиента вопросы, понаблюдать за своими реакциями и ощущениями. В телефонном разговоре «вслепую» клиент подключает интуицию (высочайшую скорость обработки информации), которая может стать прекрасной подсказкой. Чаще всего, этого бывает достаточно для принятия решения и понимания, подходит ли вам специалист.
Но вернемся к направлениям. Правда, сейчас столько новых направлений в психологии, что даже профессиональные психологи не обо всех знают. Есть три основных, общепринятых направления в практической психологии – психоаналитическое, когнитивно-поведенческое и гуманистическое. Если клиенту важно понимать причину своих проблем и искоренить причину, то ему нужно к психоаналитику, где они очень подробно разберут, из-за каких детских травм человек во взрослой жизни переживает неудачи. Если ему, по большей части, неинтересна причина, а важен результат (избавиться от навязчивых мыслей, стереотипных установок, страхов, фобий и т.д.), то тогда ему на краткосрочную терапию к когнитивно-поведенческому психологу. Если человеку неинтересны причины, хочет понять смысл своего бытия и прийти к истинному себе, может регулировать количество встреч, то ему прямая дорога к гуманистическому психологу.
Практикующий психолог должен знать, чем занимается его коллега из другого направления, чтобы, в случае необходимости, направить клиента к тому специалисту, который больше подойдет для решения данной проблемы. По сути, специализированные психологи не должны навязывать свое направление, вызывать зависимости от своих техник, важно не запутать клиента больше, а помочь с выбором направления и специализации. В этическом кодексе психолога сказано, что специалист направляет клиента к коллегам-смежникам или коллегам другого направления, если он не справляется с вопросом или некомпетентен в нем. Не оставлять клиента на распутье перед выбором – это тоже часть психологической помощи.
– Есть ли противоречия, а, может, конфронтации между этими все-таки очень разными направлениями?? Можно ли говорить, что психологи объединены по группам, представляющим направления? Или все пока разрозненно и очень непонятно самим психологам?)
– Конфронтаций нет, противоречий тоже. Скорее, одно направление дополняет другое. Каждый психолог, психотерапевт выбирает ту парадигму, которая ему ближе по характеру, темпераменту, ценностям, видению человеческой природы. Моя парадигма лежит в гуманистическом направлении – я верю в человеческую природу, в ее мудрость, силу и неистребимость. Моя ценность в работе – это честность и искренность с собой и с клиентами. Мне важно передавать клиентам идею о том, что то, с чем они обращаются, – это часть их жизни, а не вся жизнь, это часть их личности, а не вся личность.
Нельзя говорить, что одно направление лучше, другое – нецелостное и т.д. Они были созданы для того, чтобы эффективно работать с отдельными проблемами. Например, если человек страдает паническими атаками, и они сильно усложняют жизнь, то лучше всего, начать с когнитивно-поведенческой краткосрочной терапии, которая поможет за несколько встреч отработать стимулы и реакции, мысли и поведения, чтобы человеку было не так мучительно психологически больно.
У нас в стране есть отдельные сообщества гештальтистов, психодраматерапевтов, психоаналитиков, когнитивистов, символдраматерапевтов, представителей интегративной психологии. Они встречаются внутри своих «тусовок», но между собой они не конфронтируют, скорее, приходят друг к другу на обучение, мастер-классы, конференции, чтобы поддерживать связи, быть в курсе изменений, пока номинально, а потом и, надеемся, законодательно поддерживать психологическое сообщество РМ.
– Что в нашей стране, или, в городе, развито лучше, что сегодня особенно модно, если, конечно, вас не коробит слово «модно»? Ну, положим, что сегодня в тренде из всего, что предлагают отечественные специалисты? И что пока еще не дошло, или не совсем дошло?
– Про «модно» вы точно подметили – коробит. Психологическая работа – это не про прическу, ногти, одежду или сумку, а про работу с самым сокровенным, глубоким, тонким и сложным конструктом человека – психикой. Рынок современной отечественной практической психологии предлагает такие методы, как психоанализ, гештальт-терапию, психодраму, когнитивно-поведенческие методы, арт-терапию, НЛП, интегративный подход и т.д. Рынок разнообразен, и специалисты, которые работают в этих направления, квалифицированы, т.к. большая часть из них училась и учится у мэтров конкретных направлений, ведут как научную, так и практическую деятельность.
– Прочитала несколько статей, возможно, не те выбрала, но в любом случае, есть ощущение, что некоторые направления слились с эзотерическими учениями. Мне это очень нравится, но вопрос: а сами психологи это признают? Вам это нравится? Насколько, в принципе, четко прочерчена граница между наукой и эзотерикой в вашей специальности?
– О, граница очень зыбкая, но меня радует, что есть научная психология, которая эту границу сохраняет и обеспечивает безопасность нашим клиентам. Я работаю в парадигме научной психологии и считаю, что смешение научной психологии и эзотерики не полезно для клиентов. Это поддерживает в них инфантильное желание и стремление верить в чудеса, а не соприкасаться с реальностью; перекладывать ответственность на «незакрывшуюся чакру» (прошу прощения у эзотериков, если я неправильно использовала фразу), а не брать ее на себя; сохранять детскую иллюзию о всемогуществе или, наоборот, тотальном подчинении каким-то неведанным силам. Я не отрицаю пользу эзотерики или микса для некоторых клиентов, если это есть, то, похоже, это кому-то нужно и помогает.
Я выбираю для себя и для своих клиентов другие взгляды
– Очень много уделяется теме личностного развития. Как Вам кажется, почему? Мы переживаем какое-то особое время? Жертвы семейного насилия оттеснены армией взрослых людей с детскими травмами?
– Очень непростой вопрос. Хочется на него ответить тезисно, но это достаточно сложно, так как тут обсуждений на два-три часа. Попробую.
Особое ли сейчас время? И да, и нет. Нет, потому что в каждую эпоху люди готовы были меняться к лучшему, улучшать качество своей жизни, иначе бы развития общества не произошло. Да, потому что, на мой взгляд, сейчас эта потребность стала сильно «выпуклой» в обществе. С одной стороны, это естественное следствие: в противовес тенденции «заглушать» свои желания, появилась ценность лучшего понимания себя, желание вести себя в соответствии с истинными потребностями. Этому способствовали появление различных форм личностного развития (чтение книг, тренинги, вебинары, марафоны и т.д.), которые стали максимально доступными. А с другой стороны, это привело к злоупотреблению данной информацией и предложениями по тренингам личностного роста. И сам процесс личностного роста превратился в получение мегабайтов информации, которые в поведение человека не встраиваются из-за несоответствия индивидуальным особенностям личности и невозможностью решить глубинные вопросы поверхностными знаниями.
А, вообще, считаю, что личностного развития, как целенаправленного действия, не существует. Это бесконечный и бессознательный процесс, который происходит в каждый момент жизни, даже в этот , так как нас и наш мозг меняет все, с чем мы встречаемся.
– И, к слову, о детских травмах. Осознанное родительство – оно как-то способно минимизировать потенциальный ущерб ребенку? И не слишком ли раздута тема? Вот я читаю умные статьи, понимаю, что я – одна сплошная вавочка, тут – от школы, тут – от бабушки, тут – от мамы, здесь – от соседки, в общем, хорошо, что осознаю, принимаю, и даже пытаюсь бороться. А с другой стороны, а как выжили со всеми этими шрамами наши бабушки и мамы? Дедушки и папы? Или, действительно, времена другие?
– Одна из отличительных черт нашего времени – это гиперконцентрация внимания на детских травмах, такого рода «детоцентрация» проблем общества. Если еще 100 лет назад детству и детям уделялось очень мало внимания, то сейчас все кардинально по-другому. Часто произношу эту известную фразу: «Как бы хорошо вы не воспитывали своего ребенка, ему все равно будет, что рассказать своему психотерапевту». Она про то, что как бы мы ребенка не ограждали от негативных воздействий, он все равно с ними столкнется, они на него повлияют в большей или в меньшей степени. Травму человек получает не обязательно в самой ситуации, она возникает как следствие отношения окружающих людей к ситуации или к человеку. Например, если ребенок живет в семье с малым материальным достатком, то эта ситуация может не оказаться травматичной. Травму он получит тогда, когда люди вокруг его начнут жалеть или, наоборот, смеяться над этим фактом. Мне видится, что взрослым стоит смотреть не в сторону, как избежать травматизации психики ребенка (она неизбежна), а в сторону развития стрессоустойчивости взрослых к разным сложным ситуациям, в том числе случающихся с детьми. Даже в самолетах предупреждают, что в экстренной ситуации сначала маску одевает взрослый, а только потом ребенок. Это основополагающий принцип в минимизации ущерба психики детей. Какую форму это приобретет – осознанного родительства или чего-то другого, это уже не так важно.
И точно не стоит уходить в другую крайность – не обращать внимания на детские травмы или, что хуже, быть их постоянным источником (я сейчас о жестоком обращении, насилии), обесценивать и игнорировать детские переживания, перестать быть для ребенка поддержкой и опорой.
– И вообще, Татьяна, скажите, кто сегодня нуждается в первую очередь вашей помощи? Очень бы хотелось узнать те группы риска, чтобы исключить себя, как потенциального вашего клиента. Или, напротив, включить.
– Групп риска не бывает, так как мы все там можем оказаться – в кабинете психотерапевта . То есть, в эту группу входят люди, которые живут. Быть или не быть нашим клиентом или клиентом других специалистов – это, скорее, выбор самого человека.
Беседовала Инна ЖЕЛТОВА
(Интервью в сокращенном виде впервые было опубликовано в газете «АиФ в Молдове»)
