О Наталье Синявской можно писать много. И разное. Мне, как человеку, который состоит с Натальей в серьезных отношениях (в долгосрочной дружбе, если что), не грех было бы затеять что-то в мемуарном жанре. Благо, вспоминать, есть о чем.

Бурная, до зависти, наполненная во все времена жизнь Синявской, в юности Лемещенко, дает поводы не для одной главы. Но пересказы на память будут позже. Может быть. Сегодня, когда столько пены поднимается на волне гражданской сознательности, столько нервных хрипов, воплей, стонов раздается на тему, кто мы, с кем мы, и вообще, зачем, вспоминается еще одна Наташа. Наташа, которая никогда не оценивала Молдову на чьем-то фоне, в контексте, в перспективе, в ретроспективе. Не ходила на баррикады, не кричала «jos» — ни в чей адрес. Нет, что вы, она никогда не ставила и не ставит перед собой столь грандиозных задач…

Зато, если случится идти с ней по какой-нибудь проселочной дороге какого-то молдавского села, или ехать по грибы в сторону Оргеева, или прогуливаться под весенним солнцем по Бернардацци, она обязательно окунет тебя, без твоей, вообще-то, просьбы, в историю. Села, проселочной дороги, во-оот той церквушки, что выглядывает за темным холмом, или этой щербатой штукатурки… Она может забыть, что прогулка по Бернардацци посвящалась разговору о женском. И с этим бесполезно бороться. Натуральная блондинка, родом из Сибири, которая все еще помнит, из детства, как они лепили на целую зиму пельмени и солили с бабушкой грибы. Наталья и здесь, в Молдове, солит грибы. Но с каким аппетитом она кушает заму! Заодно рассказывая, как однажды она была в молдавском селе… В общем, вы понимаете, да?..

– Наталья, если так посмотреть, оценить со стороны твою журналистскую деятельность, то можно со всей определенностью сказать, что самая интересная тема для тебя – история Молдовы. Ты можешь, оглядываясь назад, попытаться вспомнить, что, когда, и как в тебе открывало, рождало этот интерес??
– Поправлю тебя: мне интересна и современность. А отвечая на твой вопрос: если честно, не помню. Наверное, началось с покупки дома в центре Кишинева. Это очень старое строение. И поначалу я думала, что в нем жил лет сто назад какой-нибудь купец средней руки. Но потом начала потихоньку интересоваться домами, мимо которых проходила каждый день, – они оказались «живыми памятниками». Вот тогда я поняла, что дом, в котором я живу, скорее всего, часть конюшни, которая после всеобщей экспроприации была разделена на квартиры и роздана пролетариям. Дальше – больше. В «Комсомолке» поручили готовить страничку о «старом» Кишиневе. Так я попала в архив и отдел редкой книги в Национальной библиотеке. А так как я не знакома с архивным делом, то начала читать старые газеты, из которых очень многое можно узнать. Смешно получилось: на истории молдавской журналистики в университете, у гениального профессора и прекрасного человека Дмитрия Васильевича Коваля я успешно проспала весь курс. А по прошествии десятка с лишним лет – не оторвать от «Бессарабских ведомостей». Так вот. В процессе знакомства со старым Кишиневом, заинтересовалась и достопримечательными местами Молдовы. Начала ездить по нашей вполне «объятной» стране. И знаешь, что поражает: этих уникальных мест – нескончаемое количество. Я все открываю и открываю для себя новые истории, места.

– Как раз о работе с архивными материалами. Поразительно, как сочетается твой активный, чтобы не сказать, буйный характер, с подобной работой, которая требует долгих часов – и тщательного просмотра материалов?
– Ну, я же не работаю, как профессиональный историк-архивариус. Я, скорее, читатель. А читать я люблю. Те газеты в архиве читаешь, как роман.

– А есть какие-то сложности в этом процессе? И хитрости в их преодолении?
– Да нет никаких хитростей. Сложности есть – не хватает знаний. Я не знакома с архивным делом, а это целая наука. То есть, когда я листаю каталоги архива, честно говоря, мало, что понимаю. Действую методом «тыка».

– Вот любопытно, что в твоем случае первично: ты узнавала на бумаге историю, а уже потом ехала смотреть это место, село, или монастырь, или, наоборот?
– Да по-всякому бывает. Но, как правило, сначала я куда-нибудь выезжаю, будь это поездка по какому-нибудь другому делу (а заодно уже обхожу все село, выискиваю интересные места), или целенаправленное посещение достопримечательностей (с группой энтузиастов). А по приезду начинаю «рыться» в своих книгах или застреваю в библиотеке, или архиве. Иногда – наоборот, но реже. Пример сейчас приведу. Есть у нас энтузиасты, которые организовывают поездки по достопримечательным местам. Одна из таких поездок была в села Вадул Рашков и Сокола. Это как раз на противоположном берегу от знаменитого Рашкова. Название Вадул Рашков я слышала раньше, но просто слышала, не больше. И даже не думала, что там есть, что посмотреть. То, что увидела, мало сказать, поразило. Шокировало! Во-первых, музей Алексея Матеевича с гидом – родной сестрой. Во-вторых, скальный монастырь (или крепость). В-третьих, огромное, на 5 тысяч захоронений, еврейское кладбище, неразграбленное, спускающееся к Днестру… картина – поразительная. В-четвертых, старые помещичьи погреба. В-пятых, удивительный по красоте водопад. Когда приехала в Кишинев, удивилась еще больше, изучив историю села. Оказывается, это был крупный торговый центр, с ресторанами, постоялыми дворами и магазинами.

– Ты сама для многих стала гидом. А есть ли какие-то исторические темы, места, до которых не дошли руки, точнее, ноги… Или, например, ты что-то видела — но не нашла информацию? Иными словами, есть ли для тебя еще загадки на Родине?
– Загадок много. Молдова еще не исследована… Здесь в прямом и переносном смысле «копать и копать». Но это дело историков. Я ведь исследую темы, как журналист. Я не делаю исторических открытий. Я просто собираю информацию, как можно более достоверную, из забытых источников.

– Ты часто ездишь по Молдове, в частности, последнее время ездила на съемки передач проекта «Молдова – Россия. Связь времен». Твой опыт: легко ли люди, которые могут что-то рассказать, идут на контакт? Готовы ли поддержать? Может, есть в твоих путевых дневниках какие-то интересные или грустные истории?
– В Молдове люди легко идут на контакт. В Приднестровье – сложнее, там, когда слышат, что мы из Кишинева, либо ретируются, либо требуют предъявить документы или аккредитации. Когда снимали проект, я просто звонила в городские администрации и просила содействия (в ответ требовали чуть ли не договор с грантодателем выслать). Соглашались. И давали распоряжение тем, у кого нам нужно было взять интервью. Сложно все это… Но – терпимо. Правда, как правило, люди не знают не то, что о достопримечательностях страны, но даже о памятниках тех мест, где живут.

– Ты издавала «Moldova Turistica» – уникальный в своем роде журнал, на трех языках, представлявший страну своим гражданам, и иностранным гостям. И который так и не смог получить достойного развития. Твое мнение: почему?
– Это самая большая ошибка в моей профессиональной жизни. Журналы должны издавать бизнесмены, а не журналисты. Поэтому у меня не получилось. Мне бы хорошего директора, который соки из рекламодателей может выжимать… А я, видно, не умею деньги выпрашивать. Согласись, что у нас в Молдове, те, кто издает журналы, пусть даже качественные и интересные, деньги именно выпрашивает. Увы.

– Соглашусь. Увы. Но ты ведь понимаешь, к чему я веду? Я могу назвать фамилии наших известных людей, которые восторгались журналом, презентовали его другим, и обещали всяческую поддержку, но, конечно, ты не позволишь этого сделать. Потому что мы вечно надеемся на то, что, может быть, нас когда-нибудь кто-нибудь, да услышит. Поэтому, не называя имен, спрошу: почему люди, чиновники, бизнесмены, которые могли бы, якобы исповедуя патриотизм, помочь в деле продвижения проекта, поддерживали только на словах?
– Ну, знаешь… Мы же не дети, чтобы не понимать, что громко сказанные слова о патриотизме – неотъемлемая часть пиар-кампании для прохода во власть. Я их столько выслушала! Помогали единицы. Причем, я же не ходила к тем, кто по доброте душевной мог помочь, а к тем чиновникам, чьи ведомства получали деньги на продвижение Молдовы. Как там они, и что продвигали, я до сих пор так и не поняла. Но журнал «MOLDOVA TURISTICA» в круг их интересов не входил. Например, МЕПО. Тоже послушала спич о Родине, пару обещаний… и – ничего. А ведь они миллион евро получили на продвижение страны. Что-то не видно, чтобы страна сильно «продвинулась».

– Люблю спрашивать о патриотизме. Болезненная, по мне, тема. А что для русской девушки с сибирскими корнями означает это слово? И кого бы ты назвала патриотом земли молдавской? Хотелось бы услышать и фамилии современников.
– Ну и вопросики… Ты бы еще предложила теорему Ферма доказать… Патриотизм? Любить, быть привязанным к тому, что дали… Для меня – получать кайф от того, что трясешься по дороге, которую уже года два как подлатать не могу, а потом взбираешься на гору с необычной «Башней ветров», откуда открывается какой-то неземной вид на Днестр. Или мой двор, в котором можно услышать азербайджанскую, вьетнамскую, украинскую, молдавскую, еврейскую, русскую речь. Или глаза врача сельской больницы, где я родила дочь, и где в приусадебном участке у родителей своего мужа обожралась персиками. Вот теперь – и твой дом в Кожушне, с сумасшедшими Шавками, и таким пасторальным видом на село. Ненавистный Центральный рынок, где я проверяю на контрольных весах, на сколько меня накололи…

А еще – поездки за границу. Я заранее изучаю страну, в которую еду. Как правило, это семинар, на который собираются журналисты из разных стран. Естественно, при каждом удобном случае стараюсь блеснуть выуженными из Интернета знаниями. Когда спрашивают: «Откуда знаешь?», заворачиваю о том, что в Молдове все это знают, так как народ умный и образованный. Это им в пику за вопросы о том, что за страна такая – Молдова. В США, куда я езжу в гости, меня называют не иначе как «Наташа Молдова». Мне приятно. Патриоты? Я не буду называть фамилий, наверное… а то кого-то забуду назвать, обидятся. Лучше скажу вот что. Патриотизм нужно воспитывать, с детства. В школе нужно вдалбливать ребенку такое понятие как «любовь в Родине». В советские времена нас разными способами – на книгах, в субботниках, на примерах чужих, с песнями, как угодно, но учили любить Родину, и у «учителей» это здорово получалось. Мы даже в светлое будущее верили. Разве это плохо?!

А сейчас, такое ощущение, что в школах, вузах делают все, чтобы детишки стремились уехать за рубеж. Моя дочь никуда не собиралась уезжать, когда поступила на иняз Педуниверситета им. Крянгэ (английский и немецкий), по контракту. Но буквально перед первой сессией половина преподавателей стали требовать деньги, причем со всей группы. Знаешь или не знаешь предмет, – никого не волновало. Требовали и за какие-то там аттестации, зачеты и экзамены. Скажем, по 100 леев с каждого студента. Я объясняла своей дочери, что это вымогательство, что нельзя идти на поводу у «преподавателей» (если их так можно назвать), что должна быть гражданская позиция. Она деньги не сдавала – и экзамены не сдавала с первого раза. Самое обидно, что преподаватель по педагогике, базарного вида дамочка, собирала деньги, как попрошайка на рынке. Кстати, по тем предметам, по которым взятки не требовались, дочь успешно сдавала экзамены и зачеты. И как в таком ракурсе звучали мои речи о патриотизме?! Дочь просто бросила университет и уехала за границу, где теперь учится без взяток.

– Надеюсь, ты-то – здесь? Какие проекты очень хочется – и ты намерена – осуществить в ближайшее время. Темы? Ракурсы?
– Хочется снять еще 12 телепрограмм – в продолжение проекта «Молдова-Россия. Связь времен». Только уже о людях, которые прославляли медицину, науку, педагогику Молдовы. Знаешь, когда снимали телепрограммы этого проекта, столько нового узнали. Например, что русский композитор Рубинштейн, основатель первой в России консерватории, родился в Рыбницком районе. И перед смертью даровал средства на строительство в селе Выхватинцы музыкальной школы. Или что барон Мюнхгаузен служил в русской армии и даже воевал в Бендерах. И еще есть задумки и планы… Утаю пока…

– Последнее. Наташ, просвети, пожалуйста, по теме взаимоотношений авторов проектов – и телеканалов. У наших ТВ есть требование: определенное эфирное время выделять под местные передачи. Они вечно жалуются, что не хватает денег на создание собственных проектов. Тут – на тебе, пожалуйста, профессионально сделанная, интересная передача о собственной стране, казалось бы, попроси – и тебе радостно отдадут, потому что, по идее, интерес общий. Но они хотят денег, с ними надо договариваться. Твой комментарий: почему столько маразма в этом деле?
– В таком случае, если позволишь, скажу искреннее «спасибо» телеканалу N4 и Серджиу Батогу, за то, что поддержал проект и организовал трансляцию всех 12 телепрограмм. На других телеканалах ситуация немного иная. Там нужно искать спонсора для этого. Со спонсорами дело – еще сложнее. Они лучше какой-нибудь ролик будут крутить, который никто смотреть не станет, чем пропиарятся в рамках интересной телепрограммы.
Знаешь, я давно уже пришла к выводу. Если тебе нравится какое-то дело, пусть оно благородное, пусть оно приносит выгоду стране, народу, делай его… сам. Не надо надеяться, что тебя поддержат. А то будешь похож на Дон Кихота в худшей его вариации…

Инна ЖЕЛТОВА