За простым названием — целый мир, спрятанный в дебрях ленты фейсбука. Вряд ли к нему подошло бы слово «хобби», — с самого начала появления странички в сети чувствовалось: это серьезно. И, чем дальше, тем глубже и шире, так и хочется сказать, палитра тем, имен, историй.
Журналист Наталья Шмургун давно замечена, что на телевидении, что в печатных иданиях, в специфическом, и довольно узком кругу тех, кто выбрал себе предпоследние страницы газеты – то место, которое отведено под культуру. Причем, именно ту ее часть, которая именно про культуру, — не про шоу бизнес, жизнь и прочие шоу-пласты, которые чаще всего к культуре имеют отношение лишь как к месту прописки – место сюжета в калейдоскопе новостей, и – иногда – общая рубрика. Впрочем, у шоу шансы все же лучше. Но мы о Наташе. Которая верой и правдой (так и тянет на патетику, совершенно оправданную, но тут и вера, и правда), служит искусству, рассказывая о житие художников. Исключительно из любви к живописи.
Любовь к живописи – это что-то абстрактное, близко, трогает, как кого-то – опера, и этого достаточно, или есть вполне конкретные ориентиры? Причины?
Начну с того, что я очень люблю свою работу. И хотя, мнения о нас, журналистах очень разные от «дилетантов широкого профиля» до «интеллектуальных сливок общества», я считаю, что мне повезло заниматься самой интересной в мире профессией. Каждый, кто начинает свой путь в журналистике, рано или поздно определяется со своей «специализацией». У меня никакой дилеммы не было — я с детства любила искусство и все, что с ним связано. И в этом огромная заслуга моей мамы, которая со студенческих лет собирала книги о живописи, скульптуре, знаменитых музеях. Дома у нас были сотни открыток с репродукциями известных полотен, и я, наверное, уже в 5-летнем возрасте знала все их названия и имена художников. Когда спустя много лет впервые попала в Третьяковскую галерею, я как будто очутилась в собственном детстве.
От словосочетания «любить искусство» до того состояния, чтобы каждый день находить время на то, чтобы найти, собрать, проанализировать, и выдать свой текст на страничке, — расстояние, по мне, довольно приличное. Это все же не себя сфотографировать, с жизнеописанием. Тут ты вольна, а там – рамки фактов, и тонкость интерпретации.
Так получилось, что проработав 10 лет журналистом-культурологом в службе новостей телеканала NIT, в 2014 году, я сменила вид деятельности — ушла на пять лет возглавлять пресс-службу одной из политических партий. Элемент творчества в этой работе, конечно, присутствовал, но писать о каких -то любимых темах, возможности уже не было. Я долго думала как «сублимировать» эту проблему, и ответ, как ни странно, пришёл …во сне. Наутро я открыла в Фэйсбуке страницу «Люблю Живопись», и с тех пор, на протяжении уже нескольких лет, мой каждый день полон открытий. Я до сих не устаю удивляться, насколько интересна, увлекательна и многогранна история искусств, как много смыслов во всех произведениях, а биографии знаменитых художников, коллекционеров, арт -дилеров порой похожи на остросюжетные триллеры. Так как основа моего блога — дайджест, я ежедневно окунаюсь в новые факты, новые судьбы. Но самый прекрасный момент заключается в том, что я могу делиться всем этим с другими любителями живописи и таким образом взаимодействовать с ними. Когда я размещаю пост о том, что «задело» меня лично, и на него тут же реагируют из Владивостока, а следом за этим комментируют из Торонто, а потом кто-то из Хайфы или Роттердама делится им на своей странице, я понимаю, что такое объединительная сила искусства. Сегодня в этом круге уже 18 тысяч подписчиков из 52 стран мира.
Твой выбор аватарки чем продиктован?
Обложка страницы «Люблю Живопись» украшена картиной Ван Гога «Звездная ночь», аватарка — автопортретом Фриды Кало. Выбор этих персоналий для меня не случаен. Винсент Ван Гог был не просто гением, а гением, которому выпала доля прожить свою жизнь отверженным, гонимым и бесконечно одиноким. Но при этом, он ни на минуту не сомневался в правильности выбранного пути. В Арле, Сен-Реми, где некоторое время жил художник, никто не хотел не то, что покупать, даже смотреть на его картины, над ним смеялись, считали сумасшедшим, а он при этом продолжал творить как одержимый. Сегодня в этих городках, везде, где Ван Гог писал с натуры, стоят репродукции его произведений. Прямо на дорогах, по тем местам, где ходил Ван Гог, прочерчены широкие красные линии. И потомки тех, кто травил его тогда, спустя 130 лет смотрят на эти «артефакты» с благоговением и священным трепетом. И в этом состоит очень злая ирония судьбы…
Фрида Кало — пример того, как прожить свою жизнь ярко, не смотря на все приватности и неблагоприятные обстоятельства. Она терпела адскую хроническую боль, пережила 35 операций, была женой самого знаменитого художника Мексики, человека с очень тяжёлым характером, но сумела сказать своё громкое «я» в живописи и стала самой «штучной» художницей в истории мировой культуры.
Можно ли говорить о том, что ты создала страничку с одними художественными предпочтениями, а процессе погружения в материал твое видение искусства стало меняться?
За три года, что существует моя страница, действительно, очень сильно изменилось мое личное восприятие разных форм искусства. Сейчас я понимаю, что посредством грубых инструментов современного арта можно выразить очень тонкие и глубокие вещи, а раньше все этого я не чувствовала. И все это пришло благодаря моему ежедневному пребыванию «в теме», обширной «созерцательной» практике, потому что страница постоянно требует нового контента — интересных тем, «свежих» картинок. Сегодня я могу с уверенностью сказать, что искусство действительно расширяет сознание и спектр эмоций человека.
Ты выставляешь по несколько постов в день иной раз. Это страсть. Ее можно как-то направить в разумное русло. Например, сделать сайт об искусстве, и монетизировать его?
Некоторые мои знакомые, зная мое увлечение, любят подшучивать: ну, что за пользу приносит тебе твой блог, ты тратишь на него столько времени, смотри, как люди в интернете зарабатывают! Я считаю, что не все в этой жизни измеряется деньгами, и есть эмоции, которые ими не купишь. Мне неоднократно предлагали разместить на странице рекламу, но мне кажется, что коммерческие рельсы и такой просветительский искусствоведческий контент не совсем совместимы.
И все же, что-то меняется. Я имею в виду, чистой воды увлечение начинает приносить любопытные результаты, которых, возможно, ты сама не ожидала. Ты стала куратором выставки покойного Марка Верлана.
«Люблю Живопись» подарила мне возможность познакомиться с очень интересными людьми. И одна из них — Виктория Надь-Вайда, которая была вице-министром культуры, образования и исследований, к огромному сожалению, очень недолго. А ещё она галерист, арт-менеджер, основатель культурной платформы «Arbor». Виктория делает очень много для продвижения национального изобразительного искусства как в Молдове, так и за рубежом, открывая европейской публике имена молдавских художников, и вообще она очень неравнодушный и светлый человек. Я очень благодарна ей за то, что она доверила мне, и дала попробовать себя в роли куратора выставки Марка Верлана, которая открылась в ее виртуальной галерее буквально в канун трагической смерти художника.
Слово «куратор» произошло от английского слова care, что значит забота и это полностью отражает суть этой работы.
Марк Верлан –недооцененный художник? И если да, то кто у нас оценен? Из тех, кто сегодня пишет?
Марк Верлан —это уникальный художник с запредельной фантазией, это человек -явление, который на Западе мог бы сделать головокружительную карьеру, и с учётом востребованности там современного искусства, зарабатывать миллионы. Но он пуповиной был привязан к своим корням, и не мог без этого жить. Судьба Марка очень похожа на судьбу другого кишиневского гения — скульптора Георгия Бонза, на чей дом с химерами в верхней части города в 60-х сбегалась смотреть вся детвора. Мне кажется, только сейчас, после ухода Марка, многие по-настоящему осознали, кто такой Марк Верлан, какого масштаба личности он был человек, и какую социальную повестку он продвигал своим творчеством. Хочется надеяться, что в его случае фраза Энди Уорхола: «Смерть действительно может сделать из вас звезду!» сработает, и он обретёт посмертную славу, которую действительно заслуживает.
Если бы ты имела возможность коллекционировать картины (кстати, а хочется?), что бы первым ты приобрела?
Коллекционирование живописи — очень крутое и интересное хобби, и при других обстоятельствах я, конечно же, занималась бы этим. Правда, смотреть на картины как на инвестиции, я не умею, для меня это, прежде всего, эстетические объекты. Каждый день просыпаться и видеть у себя на стене, например, настоящего Винсента Ван Гога или Поля Сезанна, я думаю, это счастье. Если бы представилась возможность, начать собирать свою коллекцию, я бы начала с бессарабских художников.
Кстати!… Молдавские художники – какое они место, с твоей точки зрения, в общем мировом полотне живописи занимают?
В нашем Национальном музее искусств у меня есть две любимые картины — это «Девушки из Чадыр-Лунги» Михая Греку и «Полдень» Аурела Давида. Я могу смотреть на каждую из них вечно!
«Девушки из Чадыр-Лунги», Михая Греку
В Кишиневе действительно существовала очень сильная и самобытная бессарабская школа живописи. Один из самых ярких периодов ее становления — это Belle Arte. Так называлась Школа Изящных Искусств, которой с 1919 года руководил скульптор Александр Плэмэдялэ, выпускник знаменитой московской Академии живописи, ваяния и зодчества. Ядро Belle Arte составляли преподаватели с блестящим образованием. Шнеер Коган закончил Мюнхенскую Академию искусств, входил в ближний круг абстракционистов Василия Кандинского и Алексея Явленского. Огюст Байяр учился в Королевской Академии Амстердама, был знаком с футуристами — братьями Бурлюк, Владимиром Маяковским, Марком Шагалом. Евгения Малешевская изучала живопись в Академии художеств в Санкт-Петербурге, была любимой ученицей Ильи Репина, однокурсницей Бориса Кустодиева. Все эти люди, в свою очередь воспитали плеяду талантливых молдавских художников, среди которых Моисей Гамбурд , Клавдия Кобизева (Брюссельская Академия искусств), Евгения Гамбурд (Бухарестская Академия художеств), Валентина Русу -Чобану (Академия художеств, Яссы) и многие другие.
Во времена своей работы на телевидении я часто пересекалась с художником Глебусом Саинчуком, и даже успела с ним подружиться. Он был невероятно открытым и дружелюбным человеком, который всегда всех звал в гости и заставлял каждого рисовать ему на память корову! Никогда себе не прощу, что из за постоянной занятости упустила эту возможность. Такие люди на вес золота!
Очень рада, что этот мир продолжает украшать собой Валентина Русу-Чобану, столетие которой мы все отметили в октябре прошлого года. Удивило, что министерство культуры по каким то причинам не объявила 2020-й— годом художницы. А ведь она наша гордость, наше национальное достояние!
А мы вообще способны понять, что имеем счастье жить с людьми, которые являются национальным достоянием?
К огромному сожалению, в Молдове тема искусства, культуры в разряде «не модных». Она может претендовать лишь на краткий миг внимания аудитории. Вся информационная повестка заточена исключительно на политику. Имея к ней, волею случая, в прошлом некоторое отношение, могу сказать, что это абсолютно «фантомное» явление. В молдавской политической системе нет альтруистов, и почти отсутствуют интеллектуалы. Неудивительно, что власти уничтожили Министерство культуры как таковое, и это при том, что молдаване — одна из самых творческих наций в мире.
Любой культурный проект в Молдове пробивается с огромным трудом, в головах у чиновников, занимающихся этой сферой, сплошные трафареты. Креативных специалистов, людей неравнодушных эта сложившаяся система просто «выбрасывает» за свои пределы. А ведь, культура — это стержень любого государства, определяющий его развитие. Если что- то в этом направлении, в Молдове не поменять прямо сейчас, в нашу эпоху потери ориентиров, нас ждёт ещё более не завидное будущее.
Читаю истории, которые ты публикуешь, лишний раз убеждаюсь, что быть художником – это путь, но, как правило несчастливый, хотя и с моментами радости. С точки зрения общественного понимания, что есть счастье. И ничего не меняется. Что во времена Ван Гога, что во времена Верлана. А ты как считаешь?
Счастье — это самая непостижимая человеческая эмоция. Непонятно какими порциями мы должны его вкушать, чтобы не потерять это ощущение. Для людей, чьи профессии связаны с искусством, счастье, как мне кажется, заключается в том, чтобы быть вовремя услышанными, вовремя понятыми, иметь возможность воплощать свои идеи, делиться с окружающими своей творческой энергией. Возможно, счастье — это не сам результат, а путь к его достижению!
Беседовала ИННА ЖЕЛТОВА
