Рыжий, честный, влюбленный? Или белый, нежный, грустный? Выбирайте. Забавное ощущение, но, глядя на ее шкатулки с котиками, хочешь не приобрести, а завести – именно, как заводят очередного хвостатого хулигана, с первого наглого взгляда обрекающего тебя на еще одного любимца. Ирина Цуркан – из того числа мастеров, чье настроение, в котором она творит, в эту самую минуту, обязательно отзовется в работах.
По крайней мере, можно пофантазировать на эту тему — и, скорее всего, не ошибиться. Грустные, шаловливые, нежные, уютные, печальные, царапающиеся, сползающие кошки, панды, совы и ёжики, черные, белые, рыжие, разноцветные – ее отражения.
Сабли в ножнах, острые перцы, револьверы и перья – и тут, в ее закладках, тоже можно поиграть в эту игру — угадать настроение, с которым Ирина взяла в тот день в руки плоскогубцы и бокорезы. Казнить или помиловать.
А ее открытки, винтажно-будуарные, словно пудрой присыпанные, карамельно-девичьи, с чайными розами, посвящения Азии, в оттенках хаки и аспарагуса, с нависающей сакурой, стеблями бамбука, китайской пагодой, или лаконично-минималистские, черно-белые, с контурами увядающей ромашки? – опять-таки, невольно задумываешься о диапазоне чувств и поисков натуры. Заход, по случаю, к ней в «живой журнал» – почти как контрольный выстрел. Лучше б не заходить, ей-богу, чтобы не мучиться, каким вопросом начать – хочется ведь соответствовать и слогу, и глубине. Но сегодня ее не поэзия волнует, и не рассказы. Другие Музы – и мне почему-то легче. Правда, не ей – там столько желаний, и руки зудят, и в душе постоянное смятение, но времени – не по размеру желаний, в общем, страсти. Несмотря на внешнее спокойствие.
– Ирина, некоторый накопленный опыт подсказывает, что путь от когда-то полного надежд (кстати, лично вы были полны надежд?) на эту жизнь молодого специалиста, со свежим дипломом, до его ипостаси в сегодняшнем дне, как правило, извилист, полон ловушек, оглядывания назад, чего-то там еще… Вот вы когда-то закончили филологический факультет. Сегодня – известный мастер хэндмейда. В Вашей истории что было? Что должно было быть? Чего хотелось? Как пришли к настоящему?
– Разумеется, надежды юношей питают. О старцах не буду, мы туда еще успеем. Путь был долгий, возможно, не особо извилистый, но сложный. У меня нет художественного образования, это мешает, но есть желание учиться, расти, развиваться, и то, что я делаю, дает мне стимулы к этому развитию. Начиналось все как хобби, которое постепенно занимало все больше места в жизни и плавно переросло в, надеюсь, дело всей жизни. Ну, или одно из, я еще не решила. Если бы мне кто-нибудь лет в двадцать пять моих сказал, что я буду делать то, что я делаю, я бы первая удивилась. Было всякое – и разочарование в своих силах, и желание все бросить и пойти спокойно преподавать в школу (хотя где школа и где спокойно, это еще вопрос), и непонимание окружающих. Но все проходит. Не могу сказать, что все желания исполнились, планов и задумок много, но уверенности в себе прибавилось. И всегда есть куда стремиться.
– Я вот назвала Вас хэндмейд-мастером. Это правильно? Вы себя как называете? Официально, и неофициально?
– В принципе, так и называю. Так как я член союза народных мастеров Молдовы, то просто мастер, народный мастер. Казалось бы – такое простое слово «сувениры», именно так обозначена моя специализация, и как много может скрываться под этим обозначением.
Мне самой сложно как-либо точно назвать свою нынешнюю специальность, особенно с учетом того, что многие ее специальностью не считают, и порой я слышала непрошеные советы – найти себе нормальную работу. Уже не слышу, и это тоже достижение. ))
– Возможно, это впечатление человека, сравнительно недавно прикоснувшегося к чудному миру рукодельниц и рукодельников, но кажется, что эта творческая сфера переживает взрыв, бум, – вокруг так много красивых вещей ручной работы! Вы находите какое-то объяснение явлению?
– Желание самовыражения и расширение границ мира, много нового вокруг вызывает желание попробовать, это завораживает. Идей вокруг много, их хочется воплощать, это и самовыражение, и желание сделать мир красивее, создать что-то индивидуальное в пику засилию ширпотреба по небесным ценам (спасибо Поднебесной )), ведь хэндмэйд несет в себе особенную энергетику.
– А еще скажу откровенно, побывав на последнем Ярд Сейле, что я задумалась: а не слишком ли много красоты для территории, на которой главная задача сегодня – выжить? Предложения изысканны. Но как быть со спросом?
– На каждую вещь есть свой потребитель. Если люди способны ценить красивые авторские вещи, несмотря на сложности выживания – это прекрасно и немножечко окрыляет. Значит, все станет лучше.
– Наблюдая за вашими диалогами, комментариями в соцсетях, да и в реальной жизни, можно подумать, что наши мастера – не конкуренты, а надежное плечо друга или коллеги. Или я ошибаюсь?
– Нет, не ошибаетесь. На мой взгляд, это оптимально и гармонично. Любой мастер в первую очередь создает не просто красивую вещь, а воплощение своего личного вкуса и в чем-то видения мира. У нас у всех одинаковые краски, но каждый смешивает их в собственные тона и полутона, и путь каждый проходит свой. А обмен опытом ресурснее, нежели конкуренция, ведь реализовывать что-то новое каждый мастер будет по-своему.
– Но возвращаясь к вам. Шкатулки и сундучки, открытки, украшения, куклы, добавьте, я наверняка что-то упустила. Все перечисленное – оно осваивалось одновременно, или это пройденные вехи, после которых Вы остановились на одном-двух любимых направлениях?
– Мне кажется, что многие мастера – универсалы. Я, как и другие, пробовала чуть не все – бисероплетение, вязать училась еще в школе, сейчас не вяжу практически принципиально – не мое, не нравится. Вышивка. Косметика ручной работы. Очень интересовалась гальванизацией и лэмпворком. Еще даже не думая, что это выльется в увлечение – просто было интересно.
Десять лет назад я начала делать открытки. Сперва просто для того, чтобы небанально поздравить близких. Потом стала показывать их в интернете, пошла на профильные форумы, и понеслось. В 2009 впервые вышла на ярмарку – забавно, что ощущение бегущей строки у меня на лбу «Боже, что я здесь делаю?» помню до сих пор. Потом было и участие в виртуальных конкурсах, и поездки на выставки в Одессу.
Отдельной темой стали закладки для книг, первые как варианты открыток, потом металлические – я их собираю сюжетно, это такая бесконечная игра в ассоциации – женская, мужская тема, Алиса в стране чудес, сказки, персонализация… Так постепенно, пошагово наращивались умения, появились новые идеи. В работе с бумагой, деревом, красками много смежных техник, и три года назад я попробовала декупаж, который стал еще одним узнаваемым видом моих работ. Когда сформировались направления, движение и развитие идет не столько вширь, сколько вглубь, как и в любой профессии. Сейчас полно желаний кое-чему научиться и развиваться в новых для меня областях. Вопрос времени и денег, как всегда.
– При первом знакомстве Вы сказали, что не учились рисунку. Тем не менее, Вы рисуете. Это сейчас, уже в этой жизни, мастера, пришло? Или все же в детстве или юношестве раздавались первые звоночки?
– Наверное, как и у многих, это было где-то внутри. В школе рисовала, технике живописи не училась, пробовала пастель, графику. Наброски, миниатюрки, так, для себя. И сейчас я практически учусь – попытка воплотить в реальности то, что видишь внутренним взором. В общем, есть куда стремиться.
– Ирина, думаю, Вы согласны с тем, что в работах всегда можно узнать мастера и его настроение…. А может даже, характер. Не стану говорить, о чем думаю, глядя на Ваших кошек и панд, лучше спрошу: отчего у них так грустно блестят глаза?
– Однажды боковым зрением я увидела где-то в сети маленькую аватарку. С котом. Это было вдохновение размером в сантиметр. И села рисовать черного большеглазого кота. А потом белого. И рыжего. И календарь. Кошки – это настроение, они иногда видят то, что не видим мы. А я их так вижу. Котиков любят многие, в интернете много разных кошек.
Моих называют по-разному – грустные, нежные… Однажды сказали, что глядя на них, хочется плакать. У каждого свои ассоциации. Я не особо открытый человек, возможно, рисую что-то изнутри, но веселое у меня просто не рисуется. Может быть, пока.
– Какая реакция на Ваши работы сильнее всего Вас радует? Что – злит?
– Это тавтология, но меня радует, когда мои работы радуют. Думаю, что это важно для любого мастера – именно этот открытый эмоциональный отклик, восхищение работами. И похвала, да, это приятно, это подпитка – чувствуешь, что не зря.
А не столько злит, сколько слегка раздражает или забавляет – это обесценивание в стиле «Ой, ну все же так могут». Или когда однажды на выставке посетительница сказала: «Какую красоту люди делают, когда им нечего делать!». У нас тогда, кажется, слова закончились, да и бессмысленно на такое реагировать. Ведь не все знают, как приходят знания, умения, опыт, мастерство. Со временем привыкаешь мило улыбаться, но легкое недоумение остается.
–Вы как-то сказали, что Вам ближе всего стиль Clear and Simple. Что-то еще Вам созвучно? А что – безоговорочно чуждо?
– Стили шебби-шик и винтаж – несомненно мое, меня чаще всего разворачивает в этом направлении, даже темные тона машинально высветляются, а лишние детали убираются.
На мой личный взгляд, красота и изящность – в простоте. Мне чужда помпезность, но, скорее всего, это дело вкуса и восприятия. Порой и наляпистость может быть очаровательной, а простота – скучной, все зависит от исполнения. Мне может визуально понравиться нечто в совершенно несвойственной лично мне стилистике – например, стимпанк или готика, но сама я такого делать не буду никогда.
– Нынешнее Ваше пребывание в хэндмейде – как Вам кажется, это уже навсегда, пришло – и осталось, или Вы видите себя в новом витке поисков? Например, может, хочется музыку писать или книгу? Во всяком случае, почитав Вас в ЖЖ, я задалась вопросом, почему открытки, а не собственный роман? И если да, Вы об этом думали, то о чем бы писали?
– Надеюсь, что уже навсегда. Но зарекаться боюсь, никогда не знаешь, что будет потом. Но так же интереснее, правда? Писать я никогда не думала, оно, как и стихи, как-то само получалось, и периодически пропадало – наверное, чего-то не хватало, или таланта, или любви, или вдохновения. Не знаю. Очень банально, но писать (и работать тоже) я умею только о любви. Это потрясающий стимул. А порой – лекарство. Так странно порой бывает – тебе хорошо, и ты пишешь, или берешь в руки кисточки, бумагу, ленты, и светишь глазами, и улыбаешься своим мыслям. А бывает, тебе плохо-плохо – и ты делаешь ровно то же самое, но сквозь слезы, и потом как-то все налаживается.
– И последний вопрос. Чего вам сегодня особо остро хочется?
– Найти возможность делать кукол и мишек. Моря. И дочку.
Беседовала Инна ЖЕЛТОВА
