Я живу в Израиле уже почти 16 лет. И все, что я напишу дальше – мой, исключительно субъективный, взгляд на страну, людей и культурные традиции Земли Обетованной, мой персональный опыт, нисколько не претендующий на истину в последней инстанции.
Первое утро после приезда подарило мне бодрую балканскую мелодию и румынскую речь из окна соседей. Соседи оказались строителями-гастарбайтерами из Чимишлии… Изобилие трудящихся молдаван и румын в Израиле в вначале 2000-х было обычным явлением, позже им на смену пришли китайцы. На велосипедах.
Дресс-код в Израиле очень и очень своеобразный. На улице любого города можно одновременно встретить ортодоксального иудея в черной шляпе, с пэйсам и женой в парике и скромной одежде (колени, локти и ключицы должны быть закрыты), мусульманина в традиционном наряде и парой-тройкой по уши закутанных в черное супружниц, почтительно идущих позади, выходцев из Эфиопии (у молодых женщин почти наверняка к спине будет примотан младенчик) и наших прекрасных (несколько бледноватых по местным меркам) бывших соотечественниц на шпильках и с богатым декольте. Все остальные одеваются по принципу: одежда должна быть чистой, удобной и не жаркой. Самая популярная обувь с марта по декабрь – резиновые вьетнамки. Израильтяне доказали, что они сочетаются практически с любой одеждой, от пижамы до бального платья. Такой вот от кутюр…
Кстати, о пижамах. Пижама и ночная рубашка, как выяснилось, это одежда, в которой не зазорно выйти поутру в ближайший магазинчик или отвести ребенка в школу. И, да, это можно сделать прямо в комнатных тапочках.
Природа и климат страны способны удивлять бесконечно. Горнолыжный курорт на севере, средиземноморское побережье, пресноводный Кинерет, Мертвое море, Красное море, горы, пустыни, сады…, и все это вполне реально увидеть за один день. В Израиле всегда тепло. Зимой комфортно, весной и осенью просто жарко, летом – очень жарко. Купальный сезон – круглый год. В Эйлате на Красном море температура воды всегда примерно одинаковая +22-25. На Средиземном сезонная разница существенней, зимой никто, кроме «русских», не купается. Как-то с друзьями решили отпраздновать Новый год на пляже в Тель-Авиве. Отличная погода, воздух+ 18, вода +19. Проходящие мимо обмотанные шарфами, аборигены смотрели так, как будто мы окунались в прорубь.
Самый большой подарок я получила первой своей весной в Израиле: меня повезли в цветущий апельсиновый сад «пардЕс» на иврите. Да-да, английский Рай – paradise – происходит именно от этого слова. Теперь я знаю, почему. Аромат цветущих цитрусовых деревьев я бы включила во все психотерапевтические программы, настолько дает он ощущение счастья, безмятежности, легкости и чистоты. Не зря невест всегда украшали флер-д-оранжем.
Отношение людей друг к другу вообще и к новоприбывшим репатриантам в частности достойно многих страниц текста. И даже после этих многих страниц, вам будет нелегко поверить, что так бывает. Но, это Израиль, детка! Тут возможно все. Незнакомые люди помогали мне, как любимой родственнице, особенно в первые трудные годы; терпеливо старались понять мой корявый иврит, в котором все недостающие слова заменялись русскими или английскими; обнимали и утешали, говоря, что все понемногу наладится и не надо переживать. И, знаете, я перестала переживать! Я поверила, что все действительно будет хорошо. И уже не удивилась, когда зашла в магазин (денег только на хлеб, но нужны еще яйца, молоко и масло), а его хозяин посмотрел на меня внимательно и говорит: «Бери-бери, что нужно, отдашь потом, когда устроишься, и деньги будут, я ж вижу, ты недавно приехала».
А самое первое впечатление – все друг на друга орут, размахивают руками – вот-вот подерутся. Ничего подобного. Это просто такая ближневосточная экспрессия. Точно также все, независимо от пола и возраста, обнимаются-целуются при встрече. Поначалу я шарахалась (нас так не воспитывали), а потом привыкла. И я точно знаю, что, когда даже не самые близкие знакомые меня спрашивают «Как дела?», им действительно не все равно. Израиль – это страна, где люди тебе улыбаются совершенно искренне, а не потому, что так принято.
Израильские дети – притча во языцех в самой стране, и, как мне кажется, далеко за ее пределами. Наглые, шумные, избалованные еврейскими мамами и пользующиеся полной законной неприкосновенностью, не знающие, что такое уважение к старшим (в самом деле, почему нужно уважать человека только за то, что он стар?) и субординация в школе (ни за что бы не согласилась работать здесь школьным учителем). Раскрепощенные, нестандартно мыслящие, не признающие авторитетов априори, готовые спорить с кем угодно, и – всегда готовые прийти на помощь.
Однажды летом мне стало плохо на улице. +40 в тени, вода закончилась, кепку я забыла. Закружилась голова, и я плюхнулась на тротуар, тоже горячий, но хотя бы устойчивый. Через минуту появляется шкет лет 12-ти: «ГевЕрет (госпожа), тебе плохо? Идем со мной, здесь рядом». Привел меня к себе домой, притащил холодной воды и нарезанный арбуз, включил вентилятор. С полчаса мы с ним общались на равных: он обстоятельно расспрашивал, откуда я, есть ли у меня семья и дети, чем я занимаюсь, и нравится ли мне в Израиле. В свою очередь, рассказал о своей семье, о проблемах в школе, о том, что у него есть прабабушка, которая хочет переехать в дом престарелых. Он против, потому что очень ее любит и навещает каждый день, а если прабабушка переедет, то ему придется добираться к ней на двух автобусах. Поговорили, я поблагодарила его за помощь и пошла домой. Мы до сих пор иногда встречаемся на улице, обнимаемся, и он хитро подмигивает: «Геверет, ты больше не забываешь брать с собой побольше воды?»
А в 18 лет дети идут служить в армию. Не служить в Армии Обороны Израиля – позор для здорового молодого человека. Армия действительно действующая – непрерывная, явная или скрытая война – реальность нашей жизни. Поэтому все эти мальчики и девочки не просто отбывают время на базе – они готовы в любую секунду вступить в бой. И даже домой на выходные они отправляются с автоматами. Они защищают большую семью – народ Израиля. И каждый солдат – ребенок всего народа. Во время боевых операций солдат заваливают домашней едой, подарками, предметами первой (и второй) необходимости, устраивают душ и парикмахерскую в полевых условиях… Все становятся одной большой еврейской мамой, готовой на все ради своих детей. Потому что израильские дети – самые лучшие дети на свете.
Про войну я говорить не хочу, потому что пишу о любви, а войну я не люблю. Просто пару зарисовок с последней, 2014 года военной операции на юге страны. Все лето с июля по конец августа у нас завывали сирены, сыпались ракеты (в один из дней по Беэр-Шеве, где я живу, выпустили 120 ракет), люди на нервах, дети изнывают от жары и невозможности погулять нормально, как положено на каникулах. Продукты дома почти закончились, надо идти в магазин. Пошла.
По дороге – сирена, прятаться негде, только чисто символическое укрытие – киоск, где продают фалафель – самый популярный ближневосточный фаст-фуд. Влетаю в киоск, сажусь на пол под прилавок вместе с хозяином. Он мне протягивает стакан воды, успокойся мол, не стучи зубами. И куда тебя понесло, видишь же, каждые полчаса стреляют. Я объясняю ситуацию: дети дома, продукты закончились. Сколько детей? Трое? Подожди минутку. Насыпает мне пакет жареной картошки, фалафель, салаты, мешок с питами (пресные лепешки). Вручает это все со словами: «иди домой быстренько, успокой, покорми детей, а в магазин послезавтра пойдешь, вроде перемирие обещали. Деньги? Нет, не надо, кушайте на здоровье».
Сирена на улице. Из остановившейся машины выскакивает мамаша и судорожно пытается отцепить от кресел безопасности двух маленьких детей. У нее есть одна минута. Подбегает парень, помогает со вторым малышом, время на исходе, прятаться особо негде. Она кладет детей на землю, закрывает собой. Парень прикрывает их всех.
Иду с почты – сирена. Бежать до бомбоубежища далековато, но можно успеть. Рядом со мной бежит девчонка лет 17. Добежали, успели, дыханье переводим. Я ее спрашиваю: испугалась? Она смеется: «Ты что, у вас здесь так здорово – сирены предупреждающие, бомбоубежища везде, центры помощи для пострадавших, телефонная поддержка для переживших шок…, я неделю назад из Донецка приехала…».
Левантийская непунктуальность — это стиль жизни, который западному человеку трудно принять. Здесь никто не станет бежать, спешить, разбиваться в лепешку, если только это не связано со спасением жизни. Каждым днем, согласно местной философии, надо неторопливо наслаждаться, а не устраивать пустую суету из-за повседневных проблем. Всех все равно не решить, а жизнь-то пройдет. А разве это жизнь без чашечки кофе, посиделок с пивом и друзьями или ланча в кафешке на берегу моря с любимой девушкой.
Поэтому в Израиле никто никуда не торопится. Не торопятся чиновники, призванные решать ваши проблемы, не торопится почта с доставкой срочных писем, даже муниципальные службы, которые должны бы отключить вам воду и электроэнергию за неуплату (если таковая случится), не торопятся это делать – а вдруг вы все-таки оплатите счета. Большинство частных магазинов закрывается с 14 до 16 часов – сиеста это святое! Недополученная прибыль – ерунда по сравнению с возможностью расслабиться в прохладе за закрытыми шторами и жалюзи, скушать вкусный обед и часок вздремнуть.
Сидела как-то в кафе, проходила собеседование у потенциального работодателя (конечно, лучше в неформальной обстановке за чашечкой кофе!). Звонят из офиса, что-то говорят. Он: «Да-да, я уже на полдороге, еду». Отключается и, как ни в чем не бывало, продолжает беседовать со мной. Закончили мы через полчаса. Работу я тогда не получила, но научилась ко времени назначенной встречи накидывать полчаса – час, чем избавила себя от лишней нервотрепки.
Вообще, Израиль, как зеркало. Смотрящий в него с любовью, видит любовь. Израиль невозможно не любить. Здесь еще живы люди, которые строили эту страну, которые могут рассказать удивительные истории, здесь сады растут на песке, а клубника подвешена в воздухе, здесь ветерану войны может быть 20 лет, научные открытия совершаются каждый день, и стартапы растут, как грибы после дождя, здесь на каждом шагу многотысячелетняя история соседствует с передовыми технологиями. Про эту страну можно рассказывать часами, написать тысячи книг только об одном Иерусалиме, исследовать и анализировать арабо-израильский конфликт и многое другое. Для меня самым главным являются люди, которые искренне дарят столько душевного тепла, что ты понимаешь – вот это твой дом и твоя семья, народ Израиля на Земле Обетованной.
Елена РОММ
