«Граждане Молдовы здесь есть?» – спросил на румынско-болгарской границе наш водитель. Дикий, согласитесь, вопрос, если учесть, что адресован он был туристам, погрузившимся у здания многострадального экс-кинотеатра «Гаудеамус» в автобус отечественной транспортной компании – кто еще мог бы, если не граждане Молдовы, ехать из Молдовы, на юга, к вожделенному Черному морю? За исключением пары-тройки, занесенных случаем, интуристов? С другой стороны, учитывая, сколько наших обзавелось вторым – не нашим — гражданством, вопрос отнюдь не праздный. «Чистых» молдавских граждан оказалось мало, но они все же были. «Жаль!» — улыбнулся водитель. — «Будь вы тут все румынами или болгарами, нас бы пропустили без проверки». Проверяли нежно. Собрали, проштамповали паспорта, без особого интереса заглянули в грузовой отсек, и пожелали счастливого пути. Каким, собственно, только и мог быть этот путь, к морю….
Но отмотаем стрелки часов назад, к времени отправления – именно с него началась дорожная влюбленность в водителей. Что вам сказать? Чуткий душой, при этом, неизбалованный автотранспортным сервисом, видавший и слышавший всякое, журналист не мог не отреагировать на слаженность работы и редкостную вежливость наших «кормчих», приближавших нас с каждой минутой все ближе и ближе к морю. К площадке напротив бывшего кинотеатра приехали, минута в минуту, два автобуса; быстро, за 5 минут, по спискам, разобрали пассажиров, по ним же, с учетом конечного пункта следования каждого пассажира, загрузили багаж. Остановки объявляли заблаговременно, на государственном и межнациональном, не мучили бесконечными шутками, напомнили, что в автобусе работает холодильник, поэтому, дорогие пассажиры, не рискуйте собственным здоровьем, храните бутерброды и курицу в специально предназначенном для этого месте. Приятно удивила и подборка вечернего теле сеанса – без Апокалипсиса, без Джеки Чана, пару простых, но милых комедий про отпуск, одна – с Харрисоном Фордом, другая – с Олесей Железняк. На мусор – неизбежное зло любого путешествия – реагировали с неожиданной деликатной иронией. «Что ж ты, малышка, натворила? А веник умеешь держать?» – улыбались они трехлетней девчушке, опрокинувшей в проход очередной пакет семечек. Мама в ответ махнула рукой, мол, мы только к пылесосам приучены.
О семечках, вине, и прочих радостях молдавских туристов. Ты, конечно, понимаешь: наш гражданин, хотя и всеми фибрами души – там, в Европе, он требует решительного отречения от позорного прошлого, сгорая в нетерпеливом предвкушении европейских ценностей, он готов выйти на площадь, в поддержку европейских стандартов, но вот тело… С телом пока печаль – оно обросло привычками. Вытащить, едва сев в автобус, прочесноченные котлеты, и, запивая их домашним красным, непременно из полуторалитровой тары из-под «ГурыКайнарулуй» (не реклама – прим. автора J), громогласно делая замечания отпрыскам, требующим очередную пачку чипсов…. Радостно, во все горло, смеяться собственным шуткам. Многократно пересаживаться – тут в карты поиграть, здесь – на плече жены похрапеть… А потом опять вина, и, наконец, перейти к ночному десерту – к семечкам. Мои соседи достали их в количестве девяти пакетов – каждому члену большой компании. Лузга летела в разные стороны, хотя, справедливости ради, они честно старались плевать ее в полиэтиленовые пакетики. Но часто промахивались. А малышня, еще далекая от этикета, роняла пакетики в проход, разминая содержимое босыми пятками. В общем, очень скоро стало шумно и грязно, в полном соответствии атмосфере пасхальных пикников недавно прибранной городской лесопосадки….
Из прочих превратностей путешествия на автобусе – редкость санитарных остановок. Таможен пассажирам, судя по многочисленным просьбам объявить привал, не хватало. Дети маялись в голос. Дело в том, что после румынско-болгарской границы выбежать «до витру» практически невозможно. А курорты, сами знаете, растянуты вдоль моря, не на один десяток, и даже не на сотню километров. В рассветном тумане автобус, наконец, остановился, подождать кого-то из пассажиров, в центре Варны. На вопрос, как жить дальше, кивнули головой: туда идите. Туда – значит, в небольшой парк вокруг Успенского собора, самого большого храма этого портового города, так похожего на некогда нашу Одессу….
У сына глаза – с блюдца. Куда??? Возле Храма?! Ни за что! Как можно? – тем более, что пару лет назад в этом соборе он уже был, слушая, как после праздничной службы поет наш чудесный детский хор «Рапсодия» и другие хоровые коллективы из Польши, Грузии, Украины. Тронулись – иду на поклон к водителю. Он вздыхает. Дескать,ну, что за воспитание, вот был другой мальчик, так он не то, что деревьев не стеснялся – он самого таможенника отметил, а вы, мамочка, объясните сыну, что тонкая возвышенная натура – это для книг, но никак не для жизни… Пришлось ступить – мой грех! – на запретную зону, на больную мозоль, на мечту государственного масштаба. «Послушайте, мы же идем в Европу, да?». Водитель притих. Подобрал животик. Оглянулся подозрительно на меня: «Ну, допустим… И что?». «А то…», — радостно выдохнула я, понимая, что попала в самое «яблочко», что, если даже самому водителю Европа особо и не нужна, но идти в разрез с линий партии он категорически не собирается, – «что, может, воспитание у моего ребенка в некотором смысле хромает, но это смотря с какой стороны посмотреть….И что, может быть, именно по критериям евростандарта, он прекрасно воспитан, ибо ни возле таможенника, ни возле храма сообразить себе туалет не может». Водитель тяжело вздохнул. Согласился. И, наконец, остановился на обочине, неподалеку от заправочной станции: «У бедных болгар тут все в дефиците, с водой очень большие проблемы, потому мы и не можем лишний раз на заправку заехать. Рискните, может, пустят». Милые мои, славные болгары! Они, как всегда, гостеприимно улыбнулись, невзирая на хронический дефицит. Несколько исстрадавшихся молдавских граждан заулыбались в ответ.
Болгары, действительно, во все времена очаровывали не только своим гостеприимством, в целом, но и нескрываемым нежным отношением к русскоговорящим. Едва они услышат русскую речь, в их глазах сразу читается тоска и ностальгия, две неизменные спутницы их сегодняшней неустроенной жизни. Поверьте: мне было бы куда легче смотреть на довольные жизнью лица. Потому что ведь все примеряешь на себя, и так хочется красиво выглядеть в новом раскрое. Но вот первый, кто рассказывает о болгарской жизни – наш соотечественник Слава, родом из Комрата, уже который год занимается трансфером молдавских пассажиров, отвечая на вопрос, как живут братья-болгары: «Да плохо! Вы не смотрите, что тут, на курортах, – тут еще какая-то работа в сезон есть. Но если бы вы глянули, что там, за курортами…
Запущенные заброшенные села, молодежь вся разъехалась, одни старики остались, поля обрабатывать некому, нищета…». Запущенность – именно то слово, которое красноречивее всего характеризует местные пейзажи. Старые, бесформенные, заросшие колючим бурьяном, сады и виноградники, – ничто. Запущение намекает на некогда стройные их ряды. Запущенность – именно то настроение, которое царит над побережьем, невзирая на буйный новострой – виллы, гостиницы, – по побережью, на контрасте с аккуратными ухоженными подворьями деревушек Румынии, обильно украшенных петуниями и геранями. Герани растут и в Болгарии – но так редко, и так неуверенно, словно и цветы чахнут под тяжестью дня сегодняшнего.
Мои буйные соседи по автобусу, оглядывая утренние пейзажи за окном, все цокали языками, причитали, мол, какие неумехи, эти болгары – любая молдавская господина быстро бы взяла сапу в руки, да причесала эти заросли. Кто-то, с противоположной стороны салона, вполголоса, как бы в воздух, прочел лекцию, и про неухоженность, и про контраст с Румынией. Население Болгарии – чуть больше 7 миллионов человек на 2011 год. Румынии – около 20 миллионов. Простая арифметика, в ответ на вопрос, почему. Плюс, природные ископаемые. Плюс, промышленность. Плюс, несколько разные взаимоотношения с ЕС, в общем, есть нюансы, не всегда и не всем понятные.
Непонятно и другое. Почему, например, столько румын предпочитают отдыхать на болгарском побережье? У нас в гостинице то и дело слышалась знакомая речь с немолдавским акцентом, а болгары, как рассказали мне, чаще едут в соседнюю Грецию.
В гостинице – полный интернационал. Мои опасения по поводу публики – а опасалась я «русо туристо», того самого собирательного образа постсоветского отдыхающего, попавшего в растлевающие сети allinclusive, сбивающегося в громкие компании, опустошающие бары, и скандалящие, когда эти бары вдруг перестают выдавать, ближе к полуночи, халявную выпивку, – оказались напрасны. Восхитительное разнообразие речи и характеров, от улыбчивых белорусов, до немцев, от прибалтов до русских, от британцев до поляков. Последних было особо много. А может, и персонажи исправились в процессе воспитания: вспоминаются надписи десятилетней давности, в Греции, по дороге от моря до гостиницы, на русском, «чистить песок тут», «ноги мыть здесь», и последняя, контрольная, «пощечина», в виде белых полотенец, дорожкой раскинутых поверх красного ковролина. В общем, никаких особенностей национального отдыха замечено не было. Может, еще и потому, что отель такой – для семейного отдыха с детьми.
К слову, о детях. У меня давно, в многочисленных наблюдениях, возник этот вопрос, и нет до сих пор на него ответа. Почему наши, постсоветские дети, так отличаются от «импортных»? Наши хорошенькие, смышленые, общительные, но – конфликтные. Сколько раз себя ловила на этом ожидании: стоит какому-то пятилетнему ребенку заверещать, как сейчас раздастся окрик, вступит в непримиримый диалог чья-то русская речь – и всякий раз так оно и было. Русская, белорусская, украинская – это уже детали. Эстонская, или польская, или чешская – какая угодно другая малышня куда свободнее, самостоятельнее, но при этом не скандальная. И родители соответствующие. Может, они делают замечания – но упреки теряются в непривычных нам интонациях? Словом, мне было очень грустно за наших бабушек, мам и пап, упражнявшихся бесконечно в своих педагогических талантах, у бассейнов, на пляже, в холле, в ресторане…
О ресторане. Не раз слышала о том, что болгарский all inclusive,и турецкий, выражаясь на одесский манер, две большие разницы. Убедилась лично. Да, изобилие… да, разнообразие. Но вкусно только тогда, когда речь идет об исконно болгарских блюдах. Ихния, таратор, кавурма, баранина (агнешко), шопский салат, жареные перцы (непременно тот, что буджакские болгары называют «козьим» рогом, тонкостенный), баклажаны, кабачки (тиквички)… Все это – безукоризненно исполненные арии в болгарском кулинарном искусстве, и то, возможно, арии – на мой вкус, но бездарное пение для страстного кулинара, поэта болгарской кухни Саши Барбова.. Но все остальное, что, видимо, задумывалось для удовлетворения некоего усредненного европейского вкуса, вызывало искреннее сожаление. Хотя бы потому, что, точно знаю, болгары умеют готовить. А тут – перемудрили, в порыве угодить. Ну, объясните мне, как можно тушить кроля в сосисках? Или свиные стейки превратить в подошву? Да и, уверена, гаспачо на своей исторической родине, как, впрочем, у любой старательной хозяйки, «звучит» совсем иначе, чем здесь. Про фрукты-овощи. Черешня, местная, была отлична. Клубника (происхождение не выяснено) кислая. Абрикосы пресные. Зато помидоры, к удивлению моему, были сладкие. Но – турецкие. Говорят, в Болгарии давно не выращивают в промышленных масштабах помидоры. Не знаю…
Болгарская косметика – отдельная история. Натуральная, на розовом и лавандовом масле, стоит, по нашим меркам, дешево, по меркам европейских туристов, совсем смешно, и продается в каждой лавке, в каждом мини или супермаркете, выставленная на отдельной витрине. Мы решили набрать подарков в симпатичном магазинчике под названием «Болгарская роза», что на пути от гостиницы до старого Несебра.
Цены тут особо приятные. Пламен, хозяин, вздыхает: «А что с вами делать? Вы же готовы полгорода пройти, чтобы купить на пол-лева дешевле. Давите, занижаете. Это неправильно, у нас так не принято. Мы цены скинули почти до оптовых, зарабатываем на объеме продаж. Ладно, мы можем себе это позволить – лавка наша. А что делать тем, кто арендует помещение? Но выживать надо!». Объясняю Пламену, что наших (наши, стоит понимать, это граждане из бывших советских республик) тоже можно понять: ладно, один крем покупаешь. А если – много, в подарки? Тут пол-лева имеют значение. Рассказываю, что у нас тоже кризис. Еще какой. Пожимаем друг другу руки, горячо желая удачи – в скорейшем выходе из кризиса.
Из других обязательных приобретений – «шарена сол», традиционная болгарская приправа. Лютеница – что-то наподобие кетчупа, но куда вкуснее, теперь буду искать рецепт. Ах, да, ракия… Какая ракия хороша? – продавщица в супермаркете радостно включается в разговор. Любая, говорит. Виноградная, сливовая, айвовая, абрикосовая. Различаются и зоны производства. В остальном, гордо говорит девушка, любая достойна вашего внимания. Потому что любая – настоящая болгарская ракия! Берем…
…Чтобы, вернувшись долгой дорогой домой, метавшейся вдоль колючих акаций, буйных зарослей желтого дрока, воздушных скумпий, диких клематисов, скрывающих море от уже тоскующего по отдыху взгляда, и снова – радостных гераней причесанной Румынии, до самого первого молдавского пограничника, за которым – наша земля, без дрока, клематисов или гераней, тоже уставшая, но еще в таких горячих надеждах, распечатать с друзьями ракию…. И вдохнуть в себя этот терпкий запах, почувствовать, как по нёбу расплывается тепло, настоянное на болгарской виноградной кисточке. Дай Бог тебе здоровья, Болгария!…
Путешествовала Инна ЖЕЛТОВА
