Стать писателем – это легко или просто? И корректна ли, в принципе, такая постановка вопроса. Стать. Может, тут место слову «быть», и уже другое дело, реализовал ли ты это свое предназначение или нет. Времена настали особенные: писать хочется всем, многие пишут, а кто-то – полноценное, завершенное произведение. Для чего? Кому как. Для писателя Елены Хороших, в прошлом журналиста, написать свой роман означало победить свои страхи, сомнения, неуверенность. Как говорят? «Я сделала это!». Ее «Тайна Лисьей норы» полна, уж простите за тавтологию, тайн и загадок. А как иначе, если здесь смешение жанров. Мистика, реализм, политическая сатира. Что найдет читатель, какие завесы и над чем приоткроет? – каждый, кто будет читать роман, переживёт свои открытия. Автор же искала ответы на собственные, волнующие её вопросы. И – получила. Скажи, Лена, где та грань, переступив которую, ты понимаешь, что, да, ты – писатель. А вчера еще – нет, не вполне? Если, конечно, она существует. Вот для тебя лично, как оно было? Мне кажется, каждый сам определяет для себя эту грань. Например, есть категория людей, написавших один рассказ и вдруг осознавших себя писателями. Они так ощущают себя, так к себе относятся и требуют, чтобы весь мир их идентифицировал подобным образом. Есть другая категория людей, которая обладает громадным опытом, глубочайшим познанием жизни, и дабы все это не исчезло с их уходом в вечность, стараются увековечить в книгах. Есть третья категория людей, которой интересен сам процесс написания художественной литературы. Они ставят эксперимент над самими собой, наблюдают за тем, как работает сознание и подсознание во время изобретения книги. Это очень волнующий и захватывающий процесс и именно он меня в свое время привлек. Написав роман «Тайна Лисьей норы», я получила исчерпывающий ответ на волнующие меня вопросы, опыт и приятный бонус – книгу. Вот тут сразу хочется спросить: а какие вопросы тебя волновали? И каков был ответ? Вопросы были простыми: как автору приходит в голову то, о чем он пишет? Какой рецепт блюда под названием «текст»? Каким образом смешивается фантазия и реальность? Меня многие, кто читал книгу, спрашивают: она автобиографична? Нет! И, тем не менее, за каждым словом – я. Как это происходит?.. Ответ, мне думается, в следующем. Авторы, писатели – это антенны. При определенных условиях (сжатость времени, скорость письма, чрезвычайное сосредоточение), через них в текст приходит нечто, чему они не хозяева. Мне удобнее было работать с текстом ночью. Но утром, когда я перечитывала написанное, удивлялась: кто это писал? Неужели я? Откуда эти мысли?.. А еще, я уверена, в писательском деле есть доля магии. Расскажу случай, который произошел со мной лет двадцать назад. Ко мне обратился давний товарищ с просьбой написать роман о разрушенной любви, – его бросила любимая женщина, попутно оставив нищим. История банальная, но, тем не менее, я не могла отказать в просьбе. Взялась за работу. Но чем дольше я работала над книгой, тем больше вытягивалось лицо моего визави. Я недоумевала, пыталась добиться причины такой странной реакции. Наконец, после прочтения очередной главы, он взорвался. Оказывается, мой...
Далее«Куда-то к лучшему…»
Хрупкая сияющая Габи никак не компануется в одной картине с мотобурами, копающими лунки под будущий лес. Да, этой девочке лучше бы персики… Хотя мотобуры не персики – правда жизни. Не без ее, как она аккуратно, скромно формулирует, «организаторского участия» в стране растут новые рощи. И не только. Есть новое – хотя оно себя таковым уже не считает – поколение с общей приставкой «эко»; иногда я думаю, что наши времена не так уж и плохи, если способны рождать таких Габи. И еще один важный момент, который очень хочется жирно подчеркнуть. Габриэла Исак, выражаясь слэнгом некоторых, грантоедка. Там, в их замечательном EcoVisio, они такие. Так вот что я вам скажу. Побольше бы нам таких грантоедов, – и будущее рисовалось бы куда светлее. Они его таким и делают. Сегодня. Не охая. – Не могу обойтись без традиционного «с чего все началось?». То есть, пытаюсь сложить два и два: чему училась Габи для того, чтобы сейчас носиться по стране и высаживать деревья? – Вообще, по образованию я специалист в области международных отношений. Так что в моей специальности ничего не было про деревья. Зато моя мама любила выращивать разные хвойные из семян. Если так подумать, наверное, для меня идея «посадить дерево» всегда ассоциировалась в первую очередь не с классическим саженцем, а именно с выращиванием чего-то из семени. Вот ешь ягоды шелковицы, понравилось – так из той ягоды можно вытащить семечки и посадить. Немножко терпения – и вот у тебя уже есть несколько саженцев шелковицы, совершенно твоих, раньше их не было, а теперь есть. Но то, чем я занимаюсь сейчас, посадки на десятки и тысячи деревьев, – это всё из практики, плюс интернет, плюс общение со знакомыми лесными инженерами. К сожалению, пока не слышала вдохновляющих отзывов на обучение по данной специальности в Молдове… Получается, своя практика всё-таки лучше всего. – Для меня Габи – человек EcoVisio. Как Вы там оказались? Могли ли быть другие варианты? Это какое-то особое свойство натуры человеческой – волонтёрство, учить быть в гармонии с природой, правильно использовать ресурсы, или сложились конкретные предпосылки? – Мой отец работает экологом, и когда кто-то об этом узнаёт, сразу говорят: «Ааа, ну всё понятно». Хотя на самом деле не знаю, насколько это было определяющим. Когда я смотрела на его работу со стороны, или чем-то помогала, например, переводила разные рабочие документы, мне казалось, что экология – это что-то такое скорее теоретическое, техническое, и непонятно, какая там от меня может быть польза. Да и вообще непонятно, какая от меня в жизни может быть польза. Ну ладно, вот у Молдовы есть цель увеличить площади, занятые органическим сельским хозяйство, и, наоборот, сократить количество свалок. Хорошо. Я-то тут при чём? А какие-то «эко» идеи были настолько частью жизни – «жечь листья вредно, сажать деревья –хорошо», – что я про них и не задумывалась. Организация «EcoVisio» перевернула моё представление об экологии и неожиданно втянула меня в активизм. Однажды, в далёком 2014 году, я в очередной раз пришла в университет. А там постер,...
ДалееЗачем сегодня лекции – диалог с Еленой УЗУН
— Как пришла идея? – она довольно рисковая, учитывая то, что люди любят зрелища, а тут формат лекций, да еще не на самые популярные темы. — О том, что любят люди, я в принципе не задумывалась. Лекции — жанр не развлекательный. Напротив, это повод как можно больше узнать и задуматься о том, что еще не было в твоем круге обозрения. Ты прочла конспективный вариант лекций. Они так и создаются. Живая речь, конечно, совсем другая. Я работаю в более мощном ассоциативном пространстве. — На кого лекции рассчитаны, и кто, в конечном итоге, приходит? Есть ли по этому поводу какие-либо удивления? — Меня это тоже не волновало. Но надо признаться, очень активно на курс лекций среагировал лицей имени Дмитрия Кантемира. Это многочисленная аудитория 10-11 классы до 40 и более человек сразу. Не только ученики. Слушатель приходит самый разный, что меня вполне устраивает. Именно через живое общение я смогу понять, как публика меня воспринимает. Думаю, лектор должен нести свои идеи, но обязательно менять манеру и доступность изложения по ходу лекции. Скажем, тема «Булгаков и музыка» вызвала огромный интерес многих. Библиотека Ломоносова просила меня повторить лекции и для других читателей. Это разумно, потому что время проведения на этот раз было подогнано под график лицея, чтобы ребята сразу после занятий смогли переключиться на предложенные темы. — У тебя три темы уже «А, Пушкин и музыка», «М, Булгаков и музыка», «Музыка в судьбе Э, Гофмана». Какая, по твоим ощущениям, интереснее всего, на что слушатели откликаются? — Лично мне интереснее всего «Булгаков и музыка», потому что это абсолютно моя авторская работа. Она не проста для лицеистов. Но ребята прослушали материал на одном дыхании. Даже не пошевелились. Это был самый сложный момент. Я умею акцентировать нужные моменты и, надеюсь, они запомнятся и пригодятся. — По каким принципам, исходя из каких соображений, ты выбираешь тему? — Не я выбираю. Темы сами меня нашли. «Музыка в судьбе Э. Гофмана» предложена Национальной библиотекой к 200-летию писателя. И она была изложена повторна специально для аудитории библиотеки имени Ломоносова. Вместе с Гофманом я заявила и Булгакова, на что моментально среагировал лицей, потому что он сейчас в учебной программе. Сама тема анализа, каким образом музыкальная составляющая работает в романе «Мастер и Маргарита», была подсказана моими коллегами музыкантами. Все знают, что в романе первый пострадавший персонаж Берлиоз. Очевидно не с литературной фамилией. Булгаков ввёл много известных музыкальных имен, произведений и даже сюжетность из мира музыки. Но редко кто об этом задумывается. Тема очень живая и сложная. — Где ищешь материал? Я прочла – довольно сухо изложено, чувствуется музыкальный критик, а не журналист газеты. Нет ли пожеланий извне, или каких-либо внутренних намеков, что хорошо бы чуть облегчить фактуру, наполнив её какими-то изюминками? — Я потому и вышла на живого слушателя, чтобы посмотреть, как донести суть романа Булгакова, скажем так, сквозь музыкальное преломление. Музыка вскрывает отнюдь не прямые параллели в романе. Надо приходить и слушать. Изюминки не нужно. В самом романе столько пластов, что дай Бог...
Далее