English version Вторая неделя BITEI началась со спектакля «Наш класс» театра «Eugene Ionesco», по пьесе Тадеуша Слободзянека, в постановке режиссера Луминицы Цыку. Эта ее работа стала курсовой для будущих актеров театра. Но пусть вас не смущает слово «курсовая». Луминица сумела проникнуться сюжетом пьесы – и вдохновить тогдашних студентов на яркие образы, выполненные профессионально-тонко. … Я не знаю, сколько зрителей посмотрело его до фестиваля – спектакль входит в репертуар театра. Но я точно знаю, что его должны смотреть все. Он страшный – и страшно современный, сегодняшний. Немного о пьесе. Лауреат польской литературной премии «Ника» и многих международных театральных наград, Тадеуш Слободзянек начал собирать материалы в 2001 году, вскоре после раскрытия правды о трагедии в польском городке Едвабне. За год до этого американский исследователь польского происхождения Ян Томаш Гросс опубликовал книгу «Соседи. Уничтожение еврейской общины в Едвабне, Польша» в которой доказал, что погром евреев был совершен местными жителями. Тадеуш Слободзянек использовал все возможные источники, чтобы найти реальных людей, участвовавших в этой трагедии. В пьесе «Наш класс» — десять действующих лиц, и у каждого есть свои прототипы. Одноклассники – евреи и поляки – живут дружно и весело, слушают джаз, читают книги, влюбляются… Мир начинает меняться в 1939 году, когда в восточную часть Польши, где находится городок приходят русские, которым симпатизируют евреи. Потом в Едвабне появляются немцы. Один порядок сменяется другим. И вот уже недавние друзья, клявшиеся навсегда остаться верными общим, ковавшимся годы учебы идеалам, становятся жертвами и насильниками друг друга. Рысек, когда-то даривший на уроках вырезанные из бумаги сердечки красавице Доре, насилует ее, вместе с двумя другими приятелями. Они же убивают другого своего одноклассника, Якуба Каца, подозревая его в доносах Советам. Дору, вместе с ребенком, сжигают в амбаре, куда местные жители-поляки согнали, сотнями, евреев, до сих пор живших бок о бок с ними в Едвабне. Из всех евреев класса остается в живых Рахелька, которая, под уговорами Владека, решается принять христианство и выйти за него замуж. Зоська, рискуя жизнью, спасает в погребе Менахема, мужа Доры. Заканчивается война, но остается ложь и предательство. Страшный круг не может разомкнуться…. История, как в пьесе, так и в спектакле, играет роль фона. На первом плане – человеческие отношения. Скорее даже, вопросы, которые задает автор: почему так могло случиться? Что должно произойти, чтобы в человеке вдруг проснулся зверь? Где та грань, за которой мы перестаем чувствовать милость и сочувствие к ближнему? В какой момент наше собственное понимание правды становится для нас исключительным? В каких обстоятельствах кто-то, кто привычно тебе улыбался из газетного киоска, или из соседнего двора, может стать чужим? В спектакле почти ничего не отвлекает от бесстрастных монологов и диалогов – пересказов пережитого, от живых и мертвых. Минимум декораций, лаконичные костюмы. Только живые пересказы, в будничных интонациях, под которыми бьется огнем, точит душу вопрос: ПОЧЕМУ?! КАК ТАК? Кто самый правый? – тема, увы, актуальная и для сегодняшних споров. Повод для безжалостных обвинений. Катализатор войны. И можно сколько угодно кивать в одну сторону, или в другую. Но там, в...

Сколько в этом действе больше – музыки, или актерства? – вопрос спорный. Если одной фразой пересказать те два часа, что пролетели одним мгновением, то речь идет о музыкальном поединке двух виртуозов – виолончелиста Лорана Сирада (Laurent Cirade) и пианиста Поля Стайку (Paul Staicu).   Эксцентричный диалог, в жанре бурлеска, переходящий в бурный спор, — в словах, в мимике, в жестах, в песнях, в музыке. Танго, ритм-н-блюз, классика, от Баха до Прокофьева, рэгги, рок-н-ролл, вальс, румынский фолк, — все, что угодно, ввязывается в выяснение отношений этих двоих… Кто на чем играет, кто чем играет? – все смешивается, опрокидывая привычный взгляд на инструменты. Виолончель превращается в гитару, пила становится то ли ксилофоном, то ли скрипкой, скрипка – младенцем, в попытках убаюкать которого примиряются стороны, чтобы потом вновь сойтись в дуэли за внимание зрителя. А зритель мучим выбором – кому смеяться? Кого слушать? Кому аплодировать? Маленькому, худому Полю, или огромному, рыкающему, как медведь, Лорану? В финале – честная ничья, гармония торжествует под ритмы рэпа… И отличное настроение публики.   Инна ЖЕЛТОВА  ...

English version Вот так, нагло. Моего. Хотя вчера стыдливо увернулась от девушки с микрофоном, пытавшейся узнать, чего я ожидаю от BITEI, с оглядкой на предыдущие выпуски. Стыдливо, потому что, по большому счету, пропустила многое. Цитируя Петру Вуткэрэу, объяснюсь просто. Другие времена. Но, все же, мой – потому что именно тогда, когда звенел в ночи воздух от радости открытий и встреч, дурманила белая акация, и завтра манило такими надеждами, что только в этих надеждах сегодня было без лукавства прекрасно, появился биеннале театра «Eugene Ionesco». И мое приобщение к театру – во всей широте взаимного объятия – рождалось, крепло, пускало корни именно тогда, из зрительского кресла первых фестивалей, и в бессонных безумных ночах, когда оглушенные аплодисментами, опустошенные после только что прожитой роли на сцене, немного утомленные актеры – из разных городов, стран, смаковали последние часы еще одного дня, в песнях, танцах, и нескончаемых разговорах. И послевкусие  играло мягкими переливами восторга еще очень долго, а предвкушение вдохновляло на улыбку, не замечающую колючих дней 90х. И вот одиннадцатый выпуск. Свершилось то, что уже, наверное, сам Петру Вуткэрэу привык считать своей дурной фантазией. BITEI получил статус фестиваля Национального значения. Наравне с «Мэрцишором» и Фестивалем памяти Марии Биешу. Наконец-то, в министерство пришел человек… культурный. В самом широком и высоком смысле слова. То есть, до сих пор его – министерство – возглавляли вроде неплохие люди, причем, вроде из своих же, в смысле, из среды. Но, то ли они теряли голову от возложенной ответственности, то ли бы слишком исполнены пессимизма, чтобы вообще куда-то двигаться, но как-то все шло не так и не туда. Моника Бабук заслуживает отдельного разговора: с ее приходом действительно появилось ощущение, что еще не все потеряно, и уже много конкретных доказательств тому, что ей НЕ все равно. Но мы сегодня говорим о BITEI – и говорим искренне, от души «спасибо» министру. Потому что, кто его знает, как надолго еще бы хватило сил организаторам, в первую очередь, Петру Вуткэрэу, который по прошествии очередного выпуска, весь в долгах и в стрессе, клятвенно обещал, что больше никогда в эту авантюру не ввяжется. Теперь мы уже точно знаем: ввяжется, никуда не денется. Уже обязан.  «Национальный» означает, что теперь на фестиваль всегда будут предусмотрены деньги в бюджете. В этом году речь идет о миллионе леев. Миллион не покрывает всех расходов. Эти расходы, в принципе, могут измеряться в десятках миллионов, если приглашать дорогие спектакли ведущих театров разных стран. А все-таки, миллион! И мы всем прекрасно представляем, какими средствами располагает минкульт, в очень бедной стране, где культура в любые времена финансировалась по остаточному принципу. Это, безусловно, поступок, который свидетельствует о намерении, создавать в глазах ироничного мира образ другой Молдовы. Открылся BITEI премьерой театра «Eugene Ionesco» – спектаклем «Оскар и Розовая дама» по повести  Эрика-Эмманюэля Шмитта, в постановке Петру Вуткэрэу. «Оскар и Розовая дама» – это социальный проект, финансированный Примэрией Кишинева. Надо сказать, управление культуры Примэрии всегда поддерживало и театр, и фестиваль. Вот и на этот раз – помощь в постановке спектакля....