О новой книге Елены Узун «ДНЕВНИКИ ДУШИ»

— Лена, творчество – это всегда, как мне кажется, своего рода, обнажение. Тебе не страшно было, когда ты тем, что, возможно, писала в стол, однажды вдруг решила делиться?

— Вчитываясь в то, что пишут наши другие литераторы, я поняла, что бояться нечего. В любом случае, читатель верит только тому, кто не боится посмотреть на себя в зеркало. Не боится своего отражения.

— В книгу, если я все верно поняла, вошло то, что ты писала в период с 2014 года по 2016. То есть, из жанра музыкальной и театральной критики, ты впервые вышла недавно?

— Совершенно верно. И для меня самой это неожиданность. Раньше мне казалось, что я достаточно самовыражаюсь в прессе. Но со временем поняла, что люди вычитывают не то, что я пишу на самом деле, а то, что им хочется услышать. Акценты смещены, не видно личности пишущего, и это несправедливо. В какой-то момент я остановилась, развернулась на 180 градусов и открыла «все краны своих возможностей». Попросту записывала все, что было на душе и наплывало эмоционально!

— Задам нескромный вопрос. Как-то ты сказала, что именно talenthouse.md помог тебе переосмыслить какие-то вещи, то, что ты делаешь, чем занимаешься, и начать писать стихи и прозу? Это действительно так?

— Я ожидала этот вопрос. Но высвобождение происходило поэтапно, в том числе и в нашем общем дружеском talenthouse.md, где мы все публикуемся без указаний главного редактора. Такой портал оказался своевременным и творчески обоснованным. Но стимул, все же, был глубже. Идея «писать свое» давно возле меня созревала, и в какой-то момент прижала меня фактом необходимости выговориться.

— Кто стал твоим первым читателем? Или сейчас, в эпоху интернета, когда можно выкладывать свои работы на литературных сайтах, и размещать ссылки в соцсетях, отследить первого, как и всех последующих, невозможно?

— Точно не скажу. Особенно внимательно все читал мой большой друг, композитор Василий Медведь, проживающий в США. Но когда вышла книга, я обнаружила, что читали многие, просто не все реагировали, видимо, ожидая, а что я сделаю дальше.

— Сегодня писать книги стало модным. Как лет пять назад все повалили в блоггеры, так и сейчас, повалили в писатели, и складывается ощущение, что издать свою книгу – почти как уметь разбираться в вине. Возможно, я утрирую, но думаю, ты сама видишь повальное увлечение писательством. Нет досады от того, что в этом массовом явлении теряются настоящие авторы?

— Есть некий парадокс. Мне кажется, стоящие авторы могут как раз спасовать там, где многие другие будут размножаться многокнижием. Я взялась за собственное творчество от необходимости себя понять и структурировать, потому что в одиночку многое не было ясно, или не ясно до конца. С помощью книги мне хотелось наладить диалог с людьми по-честному, не в условиях публицистики, которая далеко не все отражает, как есть. Хотелось расчистить темные углы, и выпустить свои сомнения на волю. И знаешь, теперь мне намного легче и лучше, я стала гораздо спокойнее реагировать на внешний мир и правильнее входить в нужные мне ситуации! Моя книга, думаю, поможет таким же, как я, сомневающимся людям.

— И в продолжение темы. Продолжи, пожалуйста, мысль: писатель – это…

— Писатель – это большая ответственность. Потому что, говоря о себе и о том, как ты видишь мир, ты влияешь на свое окружение. И тут нет хода назад, и нет права на оправдание. Или ты входишь в мир открыто и честно, или лучше этого не делать.

— А вообще, ты считаешь себя уже писателем? Или ты как-то иначе характеризуешь себя, то, что ты делаешь?

— Хороший вопрос. Нет, еще не считаю. Пока пробую себя в разном, и смотрю, что получится.

— Что самое сложное в этом деле?

— Решиться. А когда начнешь, все начнет меняться, мир полностью переформатируется, как будто стены раздвигаются, и все кругом перестраивается на ходу. Это очень интересно – видишь себя со стороны в процессе движения.

— Можно сказать, что Прелестная Альгида Пална – это ты, а весь цикл о ней – это своего рода дневник, который описывает тебя с того момента, как ты вошла в писательство? И, в таком случае, если я права, не возникает ли соблазна ввести узнаваемых персонажей?

— Конечно, я, но персонажей реальных не много. Я как-то сразу решила, что писать о людях пока не буду. И ты точно угадала, именно с возникновением Альгиды Палны в августе 2014 года все и пошло. Я стала наблюдать за ее характером и своими странностями – было очень забавно.

— В твоей прозе много иронии, которую легко можно ощутить в повседневном общении с тобой, в поэзии же твоей я вижу лиричную Елену Узун, трогательную и ранимую. Какой ты себе больше интересна?

— Не знаю. Я на себе не зациклена. Думаю, все мы бываем разными. Живем уж не первое десятилетие на свете, вот и накопилась масса всего в душе и в голове.

— Об иллюстрациях – разные авторы и разные жанры, от графики до фотографии. Кто их подбирал?

— Скорее, они меня «подбирали». Многие иллюстрации самим дали повод для текста, их характеризующего. Но, думаю, они просто совпали с моими состояниями, которые где-то дремали и оставались невысказанными.

— Издать книгу – задача непростая, особо у нас, и тем более, русскоязычному автору. Долго пришлось искать деньги? Кто помог?

— О, это чудесный случай. На мысль об издание книги меня в апреле натолкнула подруга, композитор Снежана Пысларь, которая просто приказала: «Иди в издательство, подсчитай, сколько это стоит, и ищи деньги. А там, увидишь!» Я пошла, подсчитала. И задала в фейсбуке вопрос Игорю Николаевичу Додону – согласен ли он мне помочь? До этого я видела его всего раз на одной из встреч журналистов. Он моментально ответил: «Согласен обсудить этот вопрос». Через пару дней мы встретились, и я за пять минут получила нужную сумму денег. Сама удивилась, как все быстро получилось. И могу теперь точно сформулировать: моя книга «Дневники души» издана при содействии Национальной кампании «Люблю Молдову», учрежденной Игорем Додоном, что за ему весьма благодарна!

— Первый опыт – окрылил? Или, напротив, слегка утихомирил буйный порыв? И что дальше?

— А как ты думаешь? Пока книга получила особый резонанс и понимание в среде коллег-музыкантов и композиторов. Меня уже спросили, а почему нет моих книг о молдавской музыке? Если помнишь, у меня первая книжка была о Раду Поклитару — он уроженец Молдовы, но сейчас представляет Украину и работает именно там, а не у нас. И вот я решила продолжать «писательские происки», соединив их с рядом музыкально-театральных рецензий. Что выйдет в итоге, точно не скажу, потому что у каждой книги свой характер. Я планирую одно, а книга устанавливает свои порядки. Поняла, что все-таки работать нужно, и стоит выделять что-то в своей работе именно для книжного формата. Чистить, структурировать, а там все само уложиться! Если это нужно, то, надеюсь, найдется и спонсор, и поддержка друзей, вовремя направляющих мои метания-сомнения в нужное русло.