Искусство совместного проживания в увеличительном стекле молдавского театра   Премьеру спектакля ,,Arta convieţuirii”, прошедшую в феврале на сцене молдавского театра “Eugen Ionesco”, вне всякого сомнения, можно назвать успехом, а также ценным и удачным пополнением репертуара. Поставленный талантливым режиссёром Петру Вуткарэу по пьесе «Бог резни» современного, французского драматурга и актрисы Ясмины Реза, он вызвал шквал эмоций и обсуждений не только в кругу театрального бомонда. На сцене разворачивается довольно банальная ситуация – встречаются родители двух нашкодивших, подравшихся друг с другом отпрысков. Один повредил другому зуб, и взрослые должны согласовать между собой документы для страховой компании. Вроде бы ничего такого. Герои – обычные люди, вполне благовоспитанные – ведут типичную для подобной некомфортной ситуации беседу; хозяева, в угоду цивилизованным отношениям, угощают «дорогих гостей» кофе с пирогом. Декорации к спектаклю минималистичны – встреча происходит в гостиной семьи Валлон, куда приходят родители обидчика, семья Рей. Градус эмоций нарастает постепенно. Между героями – блистательная словесная баталия. И, несмотря на то, что перед нами комедия, на самом деле в её центре нешуточная драматическая ситуация. Пытаясь решить проблему детей, родители не замечают, как выплёскивают на поверхность свои собственные, непростые отношения и обиды, сбрасывая наносную благовоспитанность и цивилизованность, как надоевшую, неудобную маску. И через некоторое время уже сами напоминают своих отпрысков… К концу финала, каждый из них и вовсе превращается в совершенно другого человека. Пьеса драматична и изящна, и неожиданно вырывающиеся у героев крепкие словечки и обороты нисколько не умаляют этого впечатления. Даже невнимательный взгляд легко выхватит несколько параллельных тем, которые режиссёру удалось воплотить с ловкостью иллюзиониста, когда не замечаешь, как одно действие сменило другое, а вместо одного предмета вдруг появился новый – это восхищает. Несложная житейская сцена выхватывает и вопрос человеческих ценностей – совершенно разных для различных людей, и тему человеческого взаимопонимания, и умения сопереживать. Лёгкое касание мужских амбиций и соперничества, великодушия, терпимости друг к другу и даже взглядов на современное искусство.   Но театр “Eugene Ionesco” не был бы театром “Eugene Ionesco”, а режиссёр Петру Вуткарэу был бы совсем другим режиссёром, если бы в спектакле хотя бы несколько сцен не были доведены до грани абсурда. Дипломатические диалоги внезапно, бурлескно переходят в серьёзные конфронтации. Гостью вполне реалистично тошнит от переизбытка эмоций. Очень цивилизованная, сдержанная интеллектуалка Вероник Валлон превращается в настоящую неврастеничку… И все эти трансформации, хотя и кажутся почти абсурдными, но всё же удерживаются в гранях реальности, напоминая кого-то до боли знакомого – вот где-то рядом был же, был такой человек, дай Бог памяти… или же это я сам?.. И тут уже сложно удержаться и не сказать немного об авторе, об истоках самой идеи. Конечно же, во всем, что мы делаем, должен быть толчок. Именно он вызывает к жизни движение, реакцию, заставляет срывать или надевать маски. Ясмина Реза вовсе не планировала написать именно эту историю. Но в жизни её сына случилось кое-что, подтолкнувшее её к этому – его друг подрался со знакомым и выбил ему зуб. Правда, знакомое начало?! А несколько дней спустя Ясмина встретила маму мальчика и...

В нашей весьма своеобразной, в своих предпочтениях и почитаниях, стране, отношение к детскому театру, скажем, так…. Несерьезное. Как к детям. Вроде – цветы, но без должного уважения, в снисходительном ожидании, когда, наконец, повзрослеет. Не Гамлетов играют – а Бармалеев с Айболитами. Куда там до высокого искусства! Это в соседних странах детским кукольным театрам дают статусы Академических, Национальных, с вытекающими привилегиями для служащих там актеров. Актеры Республиканского театра кукол «Ликурич» готовы служить, иной раз, кажется, за символическую плату. Хотя именно благодаря им, точнее, их работе, начинается настоящая любовь к театру, и становление преданного и чуткого зрителя. В нынешнем году «Ликуричу» исполняется 70 лет. Только вдумайтесь: те маленькие зрители, которые когда-то пришли сюда, на свой первый спектакль, сегодня приводят сюда своих внуков, а то и правнуков. Владислав Борисович Шелух, Maestro in Arta, служит в «Ликуриче» уже 42 года. И утверждает, что его зритель особо не меняется. Он все так же верит в чудо, знает, что добро непременно победит зло, и со всей страстностью юного соучастника готов посодействовать этой победе, даже если за добро приходиться сражаться с кулаками.       – Владислав Борисович, в одном из интервью вы назвали себя «саратовским молдаванином». – Это была шутка, конечно, но те же слова я сказал мальчику с девочкой, которые во время переписи населения уточнили, что писать в графу «национальность». Они растерялись: как так? Но так ведь, по факту, получается. Знаете, когда я приезжаю в Россию, я там молдаванин – для всех, в том числе, для своих братьев, сестер, племенников. «Эй, молдаванин, иди сюда,» ­– говорят они мне. А здесь я – русский. – Какими ветрами вас сюда занесло? – Я уже успел поработать в разных кукольных театрах – в Москве, в Ярославле, в Красноярке, в Самаре, в Харькове. И вот приехали молдаване на гастроли в Харьков. Увидели, я им понравился очень, главный режиссер Константин Ильинский пригласил к себе в гостиницу, стал уговаривать, мол, вот ты такой добрый, уютный, и так далее, – приходи к нам, некому дураков играть, молдаване не хотят, а ты – в самый раз, толстопятый такой дурачок… Год уговаривали. Я, в конце концов, согласился, прежде всего, по материальным соображениям, – мне квартиру через полгода обещали, и приехал в Молдавию, в июне 1972 года. – Скажите честно, никогда не жалели? — Нет, не жалел, и не жалею. Я влюбился в Молдавию, в самих молдаван, в Кишинев – тот, старый добрый Кишинев. Нынешний мне не нравится, а вот тогда… Двухэтажные домики, зеленые улицы, пирамидальные тополя, душистые липы, орехи в каждом дворе. Я, правда, влюбился! И все было, и никто не ругался, и никому не было дело до того, кто на каком языке говорит… Да и в театре я всегда чувствовал себя прекрасно. Один раз только уезжал – решил, что пора обновить кровь. Играл в Москве, в Самаре, в Ярославле. Этакий творческий загул. А потом все равно вернулся. – И много дурачков пришлось сыграть? – О-о-о!! Хватает! И злодеев – Бармалеев, Бабок Ёжек, Волков… Но...