Рыба ушла. На нерест. Вернее, как ушла? – уплыла… в местах встречи течений радостно выпрыгивая… выпуская бодрым фонтанчиком воду сквозь холодные плоские губы… Одним – на север, другим – на юг, кому в море, или из моря, одной компании из Дюранса в Рону, другой — за вздрагивающий изгиб Реута… Весело!!! Нерест, в конце концов, не место.
А – состояние. Настроение. Особо романтическое, со всеми вытекающими последствиями. А ей, рыбе, плевать на последствия. На препятствия. На пороги, карбонатные соли, птиц и мишек гризли. Один рассказывал, видел щуку – она бросилась на завал из веток и прутьев, и буквально проползла, дурная, на брюхе, пока не почувствовала под собой воду… А все туда же…
В серых водах огромных магазинных аквариумов, лампами дневного света подсвеченных – простор. С парой толстолобов – для весу. С дюжину карасей – для массовки. С пол-дюжины карпов, которые во всем мире считаются очень красивыми, у нас – под муждей. Эти к нересту не успели. Желания были. А с возможностями проблемы. Молоки в избытке опыта растрепались, и икрой не метнешь, как в былые времена – кальцинированный нарост на спине тормозит скорость….
А знаете ли? Именно карпы бывают чаще других рыб бесплодными. Аристотель еще в свое время заметил: они, бесплодные, самые жирные и вкусные. Заметил и оставил потомкам на заметку. У к нересту не способных тело короче, губы толще. Эстетика хромает, но рецепторы на языке – в гастрономическом сладострастии. Хотя, кому как….
Казалось бы – в любой воде есть своя радость. Тут тебе в кои месяцы – пространство. Никто по соседству не тычется в бок, не заслоняет перспективу толстого заляпанного стекла, размытых силуэтов в стеганных плащах, никто не засыпает от тесноты, мешая почти полету… корм сыплют, и не надо никуда сломя голову рваться, за сомнительным будущим… да и время сейчас такое, Пост… Кому ты нужен??? Живи себе, пока фартит…
В круглых глазах, не выражающих, но отражающих все, всю аляпистую палитру чувств, желаний, переживаний, — видели, что в них? По ту сторону стекла, где мокро, холодно и муторно?..
… у меня есть приятель… Веселый, лишенный излишней сентиментальности, но добрый… Рыбалка как-то удалась, а может, вовремя свернул с пути в нужный магазин – не важно… Выложил улов. Устроил с женой акт приемо-сдачи, мол, как тебе этот лещик, а глянь, какая красавица щука…. В общем, на последнем карасе что-то екнуло. Вернее, не что-то, а фэн-шуй. Вспомнил он из свежее-прочитанного, якобы, рыба – она не только на сковороду хороша, но еще и для стимуляции финансового потока по конкретному адресу. Остался карась, по-дурацки нареченный Степкой, жить среди людей. Люди ему – червячков, мотыля и прочих деликатесов. Карась людям — стимулировать финансовый поток. Плавал – и нагонял волну.
Керамика и прочие поделки народных умельцев пошли с полок веселее, активнее. К лету владелец доходной лавки и карася даже собрался всей семьей, пять человек, из них двое – дети, в Турцию, четыре звезды, все включено, десять дней халявной выпивки, буреки между едой, и аниматорши по ночам… А по возвращению, как говорится, приплыли… Доверенный приходящей теще кормилец усоп – невзирая на то, что теща ежедневно прекращала бой с колорадским жуком и потчевала Степана мормышкой, осознавая, что деньги — святое… Сбалансированное питание не спасло. Помер. Может, с тоски по утренним детским физиономиям над тазом… Дети рыдали – и больше заводить, во избежание лишних эмоций, рыб взрослые не стали. К слову, бизнес не радикально, но пострадал…
А был еще случай. Уже с сомом. Он был странный тип. Почти мизантроп, хотя и выраженного холерического типа. Так нам казалось… Гонял остальных обитателей по периметру, лишал еды и вообще, создавал излишне нервозную обстановку. Актерствовал – висел бездыханно в воде, не реагируя на тычки пальцем, и только тогда, когда трупик пытались вытащить сачком, вдруг начинал пронзительно визжать. ВЫ слышали, как визжат сомики? НЕ громко, но крайне возмущенно. Проигрывал он сцену с умиранием-тыканьем-сачком-воскрешением-скандалом почти каждый день.. ОН так развлекался – и людей заодно тонизировал после смятой ночи.
Рыбы одно время активно плодились. Знакомый генетик, специализирующийся на гаплоидной кукурузе, утверждал, что это от неустроенности быта. Плохо им – вот и спасаются, плодясь… Потом так же обильно вся эта порядком размножившаяся, смешавшаяся меж собой, целых три, а то и пять поколений, стала дохнуть. Видимо, быт стал налаживаться. И необходимость выживать, напрягаясь изо всех сил, отпала. Однажды в аквариуме не осталось никого. Одни только водоросли и улитки. За занятостью домочадцев, он стоял себе в полумраке, отключенный от света, воздуха и прочих систем рыбного жизнеобеспечения, на полке – до следующего всплеска любви к безмолвным хладнокровным плоскогубым…
Прошло несколько недель. И вдруг однажды кто-то заметил, как за спиной метнулась тень. Показалось? Второй раз – где-то среди осклизлых бурых наростов на стенках аквариума, между камней… Третий. То был сомик! Радость встречи – с человечьей стороны – была искренней и бурной. Только что не целовались. Или все-таки один раз поцеловали, сломив отчаянное сопротивление? Не помню. А к утру сом издох. Заснул, выражаясь правильно и поэтично. Безо всякого актерствования.
То ли от плохого питания, то ли от долгих дней одиночества, то ли от обиды за то, что его мысленно давно похоронили. Скорее, от всего сразу. И, знаете, как тоскливо было? Десятки других нерестившихся тут же, семейными кланами живших, всплывали – и ничего… Потому что — что с нее, рыбы, век недолог, тепла и душевной отдачи – казалось бы, никакого, взять? А тут один… сумасбродный…. Странный… Крикливый. И так защемило… Так тускло стало. Как в тех лохмотьях ила одичавшего аквариума.
Заводить нужно тех, взаимность с которыми перспективна во времени и не требует особых жертв. Кошки, собачки, декоративные свинки, модные нынче шиншиллы, некапризные барышни — список может быть дополнен согласно нюансам пристрастий. Но явно, жертв – с обеих сторон — тут будет меньше….
Инна ЖЕЛТОВА
Использованы работы Ruel Pascual.
