Каждому, кто довольно продолжительно и серьезно занимается подводной охотой, известно, что увлечение это проходит в три этапа: глупо-детское, прагматично-размеренное и созерцательное. Начинающий ныряет раз за разом, абсолютно не экономя сил, и стреляет во все, что проплывает перед его восторженными глазами, даже мелочь пузатую. При этом все чаще мимо, ибо стрельба под водой из специальных пистолета или ружья совершенно отличается от баловства из «воздушки» в тире. Очень скоро период этот проходит, и ныряльщик стреляет уже один раз в пять-шесть погружений и старается добыть более крупный трофей, да еще и с учетом своих предпочтений гурмана. Сергей Логин, что из левобережных Дубоссар, уже давно относит себя к взрослой группе, эдакой касте мудрых. Это вовсе не значит, что он равнодушен к результатам выхода на воду.

«Еще как заинтересован в богатых трофеях, это кормит меня и мою семью, — честно признается собеседник. – И предпочтения имею – сом или толстолоб покрупнее. Но при том уже давно по-настоящему оцениваю все красоту подводного мира Днестра – это завораживающее зрелище, особые краски. И ты в нем не хозяин вовсе, а равнозначный с другими его обитатель. И особый кайф, когда к тебе с бесстрашным любопытством подплывают маленькие совсем детки-сомики и играют, в прямом смысле, играют с тобой, позволяя даже нежно поглаживать их. Ну кто в детстве не мечтал быть Ихтиандром?! Моя мечта почти сбылась. Веришь, я даже иногда могу заснуть под водой?! Но, главное, я забываю там, что у меня только одна нога… Ощущение абсолютного совершенства»…

Детство Сергея прошло в Рыбнице. Путь из дому в школу и обратно пролегал через железнодорожные пути. Особым шиком для мальчишек было запрыгивать на ходу на ступеньки проходящего товарняка. Десятилетний Сергей исключением не был, но однажды удача изменила ему: одна нога попала на ступеньку, другая… Сергей до сих пор отчетливо помнит, что поезд протащил его метров двести, и лишь когда полностью оторвалась штанина, его отбросило в сторону…

Согласитесь, вести беседу с человеком с каким-либо увечьем – дело не из самых легких ни для журналиста, ни уж тем более для самого собеседника. Сергей же как-то сразу совершенно спокойно предложил задавать ему без стеснения любые вопросы.

— Период привыкания к тому, что ты уже не такой как все, давно прошел. Трудно было поначалу: интерес к учебе у крепкого, без троек, ударника пропал напрочь, о чем сегодня очень жалею. Мозг постоянно сверлила мысль: ты – ущербный, жизнь потеряла всякий смысл, зачем мучить себя и родных… Первая же попытка уйти из этой жизни навсегда отбила охоту к тому: веревка настолько больно впилась в кожу шеи, что еще раз пробовать что-то в этом роде уже не хотелось. А потом как-то совершенно ненавязчиво появились на моем столе книги о Боге, о бытие (мама работает певчей в церковном хоре). Все больше размышляя о разном, я вдруг однажды пришел к глубокому убеждению, что ничего в жизни не происходит просто так. Что, к примеру, Бог вовсе не наказал меня за дурные поступки. Он вообще никого не наказывает, но шлет нам знамения, предупреждения… Я потом вспомнил, что после трагедии со мной у ребятни в Рыбнице совершенно пропало желание запрыгивать на проходящие поезда… Это же сколько еще жизней спасенных, не искалеченных. И так во всем.

Совершенно просто признался Сергей, что и превратиться в горького пьяницу у него никак не получится. Однажды случилось, что приехали на берег Днестра знакомые «коллеги» по увлечению подводной рыбалкой – таковых в Молдове, по рассказу самого Логина, всего-то с три десятка, и потому все друг друга знают. Все чин чином: палатки, кострище, казан для ухи, мангал для шашлыков из рыбы и не только. А какое пиршество без горячительных напитков? И так не один день подряд – «оторвались» городские. А Сергей уже на третий день понял: еще глоток и… То был первый и последний случай испытания на алкоголь. Убежденным трезвенником он не стал, как и агрессивным борцом с зеленым змием; любит с братом Андрюхой за столом посидеть, когда тот приезжает с заработков на короткую побывку домой, не без рюмочки, конечно, но в меру.

Когда я приехал к Сергею, тот возился за домом с немалым домашним стадом семейных кормильцев, как шутливо называет он корову с теленком, кроликов, свиней и пернатую дичь. Без них никак не прожить, пояснил собеседник: «Раньше мама вместе с братом на заработки ездила, я же за бабушкой приглядывал, но с хозяйством управляться не мог. Сейчас бабушка совсем плоха стала, мама вернулась, вот и возродили домашнее стадо. Маминой зарплаты и моей пенсии не на многое хватает, а тут тебе и молоко-творог-масло, и мясо свое, домашнее. Ну и мое «рыболовство» — все небольшой приработок. Вот только надолго ли эта статья доходов? Рыбы в Днестре все меньше, и, поверь, вины подводных охотников в том нет. Еще раз напомню, что нас — не больше тридцати, и основная их часть лишь изредка, и только для удовольствия выходит на воду. Одна из главных бед – электроудочки: уничтожают все живое – от малька до крупной рыбы – в радиусе десяти метров.

Один лишь пример из собственной практики. Повезло как-то обнаружить тихую заводь, что редкость на Днестре с его течением, буквально кишащую рыбой разных видов и размеров. Я аж задохнулся от удовольствия, но самообладания не потерял: стрельнул пару-тройку хвостов, и на берег. На следующий день повторил удовольствие, потом в третий раз. А в следующий заплыв нашел в том месте лишь пустые водоросли. Знакомые ребята рассказали, что заметили минувшей ночью свет фонарей и странных рыбаков, в течение получаса наполнившие лодку «уловом» настолько, что посудина пошла ко дну. Они ее потом с трудом достали. Такая «удача» рыбацкая возможна, только если глушить рыбу током…»

Скептически относится Сергей и к громким заявлениям службы рыбоохраны как Молдовы, так и Приднестровья о постоянном зарыблении Днестра. Вся река давно распродана ушлым рыбакам с километровыми сетями; добывают рыбу тоннами, а вместо провозглашенных центнеров молоди сбрасывают в реку воду. Временщики, да и только. Ходили разговоры-обещания запретить на несколько лет промышленный (сетями) лов рыбы, на том и закончилась забота о рыбных запасах реки.

За свою немалую журналистскую практику я не раз ловил себя на том, что совершенно неожиданно делал для себя открытия в тех областях, с которыми сталкивался не раз и, казалось, известными до мелочей. Вот и в этот раз случилось подобное. Мне уже доводилось писать о любителях подводной охоты, об их чемпионских трофеях. Но вот только в беседе с Сергеем Логиным сделал для себя открытие, что ныряют они без аквалангов. С последними, убеждены все подводные охотники, это уже элементарное, банальное браконьерство. А так охотник и рыба – на равных: хватит у стрелка запасов воздуха в легких и меткости глаза — улыбнется ему удача… если только рыба спать будет. А то ведь чаще можно лишь плавными движениями хвоста предполагаемого трофея полюбоваться.

По своему детскому и юношескому увлечению ловлей раков в том же Днестре знаю, что «дыхалка» должна быть здорово натренирована, про курение при этом и говорить смешно. Мой рекорд задержки дыхания в свое время составлял чуть более минуты. Сергей признался, что его — где-то рядом. Думаю, пощадил мое самолюбие. Представьте, сколько раз нужно уйти под воду и при этом успеть осмотреться, выбрать цель, а затем еще метко выстрелить. И не дай бог, чтобы при удачном выстреле раненая рыба успела нырнуть под корягу какую: замучаешься затем ее доставать.

И вновь для меня открытие. Большинство охотников в подобных случаях обрезают линь: оно и понятно, известно немало случаев, когда подобные попытки довести охоту до счастливого итога заканчивалось трагически. Сергей же принципиально ходит под воду без ножа, чтобы не было соблазна обрезать веревку и потерять гарпун. Однажды уронил ружье, а вода, как на грех, помутнела от его же неуклюжих движений. Нырял до головокружения, но оружие все же достал. Объясняет все это Сергей просто: нет лишних денег на новое снаряжение.

— Я и на то, что имею сегодня, с трудом накопил да навыпрашивал под будущие трофеи у родственников, — с улыбкой вспоминает Сергей. — У меня ведь и зимний костюм не так давно появился. Не поверишь, зимой нырял в летнем (больше получаса от холода не защищает), вместо резиновых перчаток использовал тряпочные, а поверх – тонкие медицинские. Рвались при первом же погружении. Вот так закалялась сталь, — звонко рассмеялся Сережка. И не было в том никакой бравады, лишь нескрываемая радость от стойкости своего организма.

Другим откровением стало то, что ходит под воду Сергей не так часто, как может показаться из разговора. И причина, опять же до банального проста: отсутствие или присутствие лишь одной ноги, выбирай сам, — вновь звонко и заразительно смеется парень. И объяснил, что в воде чувствует себя совершенно комфортно, но вот на берегу нужен партнер – трофей принять, костыли поднести. А еще не менее важно – не потерять ныряльщика.

— Я ведь за один заход в воду могу пройти два-три километра вниз по течению. Как правило, пользуюсь услугами подростков на велосипедах. А те, бывает, заболтаются и забудут про меня. Потом носятся по берегу, ищут. Однажды под обрывом несколько часов просидел, уже темнеть стало, а орать сил не было.

Сколько лет занимается Сергей подводной охотой, точно не помнит – больше пятнадцати точно. Но вот как добывал любимые трофеи, помнит во всех подробностях. Его гордость – сом на 52 килограмма, с его рост. А еще гордится Логин тем, что переборол совсем недавно свой ноющий страх высоты. Столь же помешанный на подводной охоте, хороший знакомый из Кишинева как-то обмолвился о возможности полетать на дельтоплане – другом своем увлечении. Сергей тогда не моргнув глазом заявил, что всегда готов. Он и забыл уже о том разговоре, но недавно товарищ позвонил и пригласил полетать.

— Полетал… Ощущения?! Представь себя с небольшой дощечкой под задницей и легким летающим, как его называют, крылом над головой на высоте 500 метров… Мне напарник в воздухе предложил самому «порулить» – чуть обоих не угробил. Меня потом в маршрутке всю дорогу домой трясло «от удовольствия». Теперь вот думаю, под каким предлогом отказаться от следующей возможности ощутить себя птицей. Дело в том, что сразу после приземления мою гримасу страха организаторы приняли за выражения радости и тут же пообещали в скором времени организовать полеты еще и еще. Гримаса моя не изменилась (до самых Дубоссар), а я лишь тупо замотал головой… сверху вниз, как болгарин.

Общаться с Сергеем легко и приятно. Говорили обо всем, что в голову приходило. Вот только на один мой вопрос, почему до сих пор не женат, вежливо, но настойчиво уклонялся от ответа. Пришлось, что говорится, прижать к стенке Сергея, и он, в конце концов, сдался.

— Уверен я, что был бы хорошим мужем и отцом. Помню я и библейское о том, что упав, одному тяжело подняться, но вдвоем легко. Увечье – не препятствие, тем более, что пообещали мне очень удобный, не в пример нынешнему, протез. Но где, как знакомиться?

— Сергей, ты шутишь?! Что за проблема в наш век сплошной компьютеризации и мировой паутины?! — ляпнул я, и тут же стало настолько стыдно, что еще долго затем молчал, слушая какое-то путанное объяснение Сергея о неисправности его компа. До меня вдруг дошло, что если и есть у моего героя компьютер, то уж оплачивать ежемесячно Интернет для их семьи, едва сводящей концы с концами, неподъемно…

…Он проводил меня до ворот дома, пригласил приезжать к нему еще. Но потом, заметно смущаясь, предложил: «А может, не надо писать ничего? Жалость людская мне не нужна, я по-своему очень счастливый человек уже хотя бы тем, что живу, что здорова мама, что счастлив брат со своей женой и недавно родившимся у них малышом. У меня очень хорошие, верные друзья. А вот этим рассказом могу навредить и им, и себе – подводная охота ведь в Молдове запрещена совсем, в Приднестровье разрешена, но в определенных местах, которые так никто и не отметил».

Я лишь улыбнулся в ответ: да кто посмеет тронуть тебя за твое увлечение?! А потом шел после встречи, и все думал о том, как силен духом Сергей, как умеет во всем находить доброе, светлое, совершенно искренне радоваться уже самой жизни. И как порой слабы мы, здоровые, но нередко хныкающие и хлюпающие носом при любой, самой мелкой неудаче ли, другой ли, но совершенно глупой причине. В нас живет только собственное «Я», и мы попросту слепы к окружающим нас, к окружающему нас. Может, на экскурсии водить нужно здоровых к немощным, чтобы разбудить в них осознание собственного богатства и сопереживание, участие к слабым?! Вроде знаем мы все это по Библейским заветам, читаем и соглашаемся тому в умных книжках. Но абсолютно не следуем в обыденной, каждодневной суете…

Виктор ВОСКОБОЙНИК