Опасная невесомость Оффенбаха

Ну что ж, «Сказки Гофмана» наш театр одолел. Зал был переполнен! Прекрасный декор, продуманная концепция, состязание жанров оперы и балета, калейдоскопичность, зеркальность, мистификация, мир иллюзий… Но все по порядку. Опера Жака Оффенбаха «Сказки Гофмана» хорошо известна и идет во многих театрах мира. Спектакль не рядовой, весьма сложный и дорогостоящий, а посему Молдове до сих пор недоступный. Да, «Сказки Гофмана» у нас прошли впервые 21 октября 2018 года! И это шикарная новость, можно смело сказать, историческая!

Уникальным можно считать и жанровое слияние оперы и балета в одной постановке, ибо спектакль обозначен как БАЛЕТ! Но так ли это? Не совсем. По мнению оперных солистов, перед нами ОПЕРА-БАЛЕТ, и это правда! Хореограф-постановщик Надежда Калинина из Санкт-Петербурга отмечает: «Это мой самый сложный спектакль, музыка гениальная, и есть вещи, которые нельзя станцевать, вернее можно, но не нужно. Для меня это было сложным в постановке – не быть на втором плане у оперы, чтобы балетное действие доминировало».
То есть, Надежда намеревалась затмить оперное действие балетным, и поначалу в первом действии так оно и было. Хор и солисты-певцы расположились по краям сцены, комментируя действия балета и все-таки соревнуясь с ним. Мне было жаль, что вокалисты не имели возможности артистически проявиться, хотя в процессе действия певцы вперемещались к центру сцены, что выявило их доминирующее значение благодаря экспрессии исполнения.
Высокое благородство вокала проявили хор и певцы Молдавской оперы как главные герои и комментаторы действия, что обнаружило ораториальный эффект в постановке. Опера заявила о себе темпераментом, богатством мелодизма и красотой тембровой драматургии, хотя в ней участвовало всего 4 солиста.

Все партии сопрано — Стела, Олимпия, Антония и Джульетта — героически исполнила Марианна Буликану, как и было задумано Оффенбахом. Хотя в мировой практике их исполняют разные вокалистки в силу сложностей артистических и вокальных.

Баритональные персонажи — Линдорф, Коппелиус, Дапертутто, Доктор Миракль — все это Алексей Дигоре. Самого Гофмана интерпретировал мастер искусств Молдовы — тенор Ион Тимофти. И, наконец, Музой стала меццо-сопрано Лилия Истрати.

И, чтобы завершить список исполнителей из Молдовы, отметим удачную работу хора и оркестра Национального театра оперы и балета М. Биешу, хормейстера Вячеслава Обручкова и дирижера Светланы Поповой. А если уточним, что партитуру наш коллектив увидел всего за две недели до постановки, то можете себе представить, каких усилий все это стоило!
Уровень, тем не менее, был достойный — спектакль активный, остро динамичный, в плане четкости метроритма именно балетный — без лишних длиннот и раскачиваний, чем часто грешит опера. И в этом велика заслуга дирижера Поповой и хореографа-постановщицы Калининой, представившей продуманную концепцию, что и обнаружилось на самой премьере.
В спектакле работают все элементы, представленные в экспонировании. Есть смысловая арка реприза-финал, когда начало возвращается в финале в совмещении всех костюмных героев одновременно. Еще одна арка — зеркальная осколочность — ощущается с самого начала и подтверждается во втором действии реальными кусками зеркал в руках танцовщиков в костюмах телесного цвета. Зазеркалье, люстра-ладья, бесполая кукольность, множество двойников — все это вполне в духе Гофмана. Стремление любить, творить свои миры — неверность любимой и верная муза. Гофман всю жизнь мечтал быть музыкантом, и Оффенбах осуществил его мечту в своих «Сказках».
Танец в спектакле прекрасен, исполнители тоже, и мы с удовольствием их представляем, тем более, что это наши гости из России и Беларуси. Балетную партию Гофмана исполнил Константин Коротков. Вдохновенно-утонченный он с самого начала задает манеру изысканного модернизма, чему вторит большая часть балетной труппы. Балетной Музой назначена Мария Репетиева. Клайнц Зак — Сергей Алексеюк!

Но не все так однозначно. Иронично-фантезийные образы — Линдорф, Коппелиус, Дапертутто, Доктор Миракль — танцует Иван Савенков. И, как вы сами догадались, это двойники оперных персонажей, заложенных в сценарий самим Оффенбахом.
Но удвоение оперы балетом недостаточно хореографу Калининой. Экспонирование образа Гофмана множится появлением мужского кордебалета, копирующим его с самого начала. Забавный Коппелиус проявляется в утроенной версии, подчеркивая зеркальную природу «сказочных» двойников.

«В основу декораций легла идея трюмо. То есть, один человек в трех отражениях. Он смотрит на себя в зеркало и видит то один профиль, то другой. И это три совершенно разных человека. Трюмо – это триединство, в котором собираются как минимум три образа», — рассказал художник Сергей Новиков.

Триединство обнаружилось и в стилевом языке постановке, обнаружившей черты классики, модерна и контемпорари. Ну и, наконец, в постановке очевиден принцип тезис-антитезис-синтез, объединивший контрастны на самых разных уровнях в цельный финал, представляющий собой несколько волн-апефозов.
Важный принцип спектакль — модификация декораций. За счет подвижных конструкций они постоянно создавали динамику во время действия. Художественное оформление соответствует стилю стимпанк, насыщенному механизмами-шестеренками в обрамлении центрального трюмо, а также в преобразованиях шикарной люстры в ладью или сказочную шкатулку-карету. Шестеренки украсили также занавеси и верхние части декора, придав всему действию завораживающее впечатление.
Еще один эффект, замеченный мною — это фигура перевернутой трапеции. Именно такую форму имеет сказочное трюмо. Такова же графика фонарей и главный принцип построения сцены. Обратная трапеция видна и в люстре, и в жестах исполнителей. Не знаю, значит ли это мир перевернутых иллюзий или форма напоминает контур цветка, дающая возможность раскрытию действия? Предполагаю, что действие помещено внутрь Фонаря Сказок, где и образуется фантасмагория.

Непрерывное преобразование персонажей, многоплановая система двойников, шикарный свет и множество подвесных фонарей создают впечатление невесомости, когда все пространство сцены снизу доверху заполнено движением! И это самый Мир Творческих Иллюзий, в который манит Гофмана неумолимая Муза. Творчество сильнее любви — Муза с блеском доказывает бедняге Гофману, проявив железную верность взамен изменчивости и хрупкой кукольности других женских персонажей.

Куклы очень важны в постановке. Они танцуют странные дуэты в белых безжизненных масках и прозрачных юбках, носят одинаковые костюмы, подчеркивая бесполую природу мира фантазий. В итоге любимая кукла Олимпия разбивается вдребезги, оставляя Гофмана в печальном одиночестве.
Стремление к идеалу завершается разбитыми мечтами и безжизненной невесомостью, опасной для нервного здоровья Гофмана и Оффенбаха. Такова плата за талант и признание их загадочного творчества Вечностью!
Но в этом новизна и главная ценность их общих усилий. Оба автора осмелились откровенно рассказать о странном мире творческих фантазий на грани ужасно-прекрасного в переплетении смелых эротических фантазий, грешащих отнюдь не самой чистой моралью. Мир очень разнолик, и никто вам не скажет, где ваше счастье и ваша свобода.

    Вправе ли мы осуждать их? О, нет! Мы вправе лишь наслаждаться Опасной Невесомостью Талантливых идей Гофмана и Оффенбаха, вдохновивших Молдову, Россию и Францию на необычный оперно-балетный проект «Сказки Гофмана», состоявшийся 21 октября 2018 в Кишиневе!
    В добрый путь, смелые экспериментаторы. Путешествуйте и возвращаетесь к нам домой в Кишинев. Помните, публика полюбила вас и наверняка будет переполнять зал Национальной оперы Молдовы в надежде вновь увидеть чудо «Сказок Гофмана»!
    В итоге мне хочется напомнить, что в репертуаре Национального театра оперы и балета Марии Биешу идут еще два спектакля на сюжеты сказок Эрнста Теодора Гофмана – «Щелкунчик» П. Чайковского и «Коппелия» Л. Делиба. И было бы замечательно показать публике все три спектакля вместе со «Сказками Гофмана» Оффенбаха. Поверьте, Гофман того стоит!