Не раз замечал, что запланированная тема разговора со знаменитостью нередко срывается, но беседа от этого не становится неинтересной, даже наоборот, принимает неожиданный и замечательный оборот. Так случилось и на этот раз, когда договорился о встрече с живой легендой – не только Молдовы – Юрие Садовником, чтобы поговорить о его «Легенде», песни которой на протяжении 10 лет радовали слушателей и прославляли нашу страну во многих уголках мира. На мой дежурный вопрос, откуда в нем музыкальные страсть и талант, Юрие рассказал волнующую, пронзительную историю своего двоюродного деда Георгия Петровича Килимчука – ни много ни мало автора «народной» мелодии… «Молдовеняска». Вот знали вы об этом?! Я – нет. Впрочем, слово – Юрие Садовнику-Орхеяну. – Юрие, все таланты человека, на мой взгляд, даются ему либо Богом, либо родными. Интересно Ваше же мнение о своих достоинствах – Творец или папа с мамой? – Моя мама, учительница начальных классов, прекрасно пела и танцевала. В их селе Суслены был хороший танцевальный ансамбль, которым руководил Платон (имя, простите, запамятовал). Неизменным партнером ее был ушедший на днях в мир иной Владимир Курбет. Мама с ансамблем изъездила в 50-х годах прошлого столетия вдоль и поперек всю огромную страну под названием Советский Союз. Папа тоже любил петь, но стеснялся – офицер Советской Армии, как никак. Он весьма своеобразно воспитывал во мне мужчину: вся работа по подворью лежала на моих плечах, а живности всякой в каждом молдавском хозяйстве тогда содержалось немало. Другой знаменитостью нашей семьи был дед Онуфрей – участник трех войн. В Гражданскую войну служил в бригаде Григория Ивановича Котовского. Плотник с золотыми руками. Фигурой высшего пилотажа в его профессии было тогда изготовление колеса для подводы: маленькая ошибка в расчетах – и колесо развалится на первом же камне. Мастерство плотницкое он унаследовал от своего отца. Неудивительно, что жили они в двухэтажном доме – единственном на все село. Не менее легендарной личностью был брат деда – Георгий, слава о котором распространялась на всю Украину. Поясню: жили они в левобережном селе Жура Рыбницкого района Молдавской АССР, входящей тогда в Украинскую республику. Он прекрасно, просто виртуозно играл на скрипке и трубе. Подобным мастерством могли похвастать только известнейший в то время на всю Румынию и Украину лэутар Георгий Мурга из родного села Евгения Доги Мокра (к слову, Дога еще застал музыканта живым и слышал его исполнение) и друг бади Георге, Владимир Курбет. Рассказывали, что их шуточные «соревнования» в мастерстве исполнения молдавских мелодий на трубе собирали толпы народа на рынке в Оргееве. Победителем признавался тот, кто исполнит больше всего музыкальных молдавских узоров – флоричеле. И, к твоему сведению, на севере, в центре и юге страны были свои неподражаемые «цветочки». Проигравший выставлял победителю сто граммов водки и необыкновенные по вкусу мититеи, рецепт и традиции изготовления которых сохранился от румын. Так вот моего бадя Георге отличало от Мурги знание нотной грамоты. Да настолько, что ему достаточно было прослушать по радио любое музыкальное произведение, и он тут же садился и записывал собственную его аранжировку без единой ошибки. На...
ДалееПРОЦЕСС ДИМИТРОВА. От филолога до фотографа
Наше «сегодня» подсказывает горизонтали. Не карабкаться вверх по одной прямой, не дотянулся – разбился, дотянулся – а стоило ли так ладони в кровь? Причем, горизонтали кривых, изгибами выносящих то к одному, то к другому берегу, и уже не понять, откуда эти кривые – то ли два конца одной прямой когда-то наивно попытались загнуться в параллели, то ли ломаные линии округлились в углах, растягиваясь в надеждах оседлать себя. Не у всех, конечно, так, – один не понял, другой не сумел. А третий и понял, и умел, потому что – баловень, если не судьбы, то собственных талантов, про которые понял главное – их не стоит бояться. И будет тогда взаимность. От этой взаимности родится красота. Такая, что вздохнешь, смирившись: что ж, если и признавать поражения собственных иллюзий, то только на таком контрасте. А если уж совсем просто, то фотографии АЛЕКСАНДРА ДИМИТРОВА – редкая радость в бесконечности ленты, радость, которую так сильно хочется вытащить оттуда, из недр всеядных сетей, смахнуть невесомым шелком брызги сторонних радостей, тени поисков и крики страданий, чтобы ничего не отвлекало – и поставить под солнце. А можно и без него – и так хватит и света, и солнца, и тепла. – Александр, а вот скажите, как филолога занесло в карикатуру? Это была вынужденная необходимость, или это филфак был потому, что в жизни любого человека должен случиться какой-нибудь … филфак, потому что так принято было, а на самом деле, параллельно, с детства, в вас жил художник, с иронией заглядывающий в жизнь? – Видите ли, Инна, с детства я вечно путаюсь в каких-то параллелях – сплошные параллельные миры… Мои родители старались дать мне всестороннее образование, от которого я отлынивал в те времена, как только мог. Не без боя в буквальном смысле слова давалась мне музыкальная школа, куда я тащился уныло, получив в качестве отеческого напутствия на дорожку очередную порцию родительского ремня. Теперь часто вспоминаю слова нашего преподавателя Леонида Имановича Фельдмана: «Сапожники, запомните: когда вы повзрослеете, будете жалеть, что так плохо учились!» Тогда я не обратил внимания на эти пророческие слова, и, как только окончил музыкальную школу, тут же продал мой великолепный итало-немецкий аккордеон на 96 басов и 12 регистров «Баркарола». Тогда меня больше увлекала бас-гитара, на которой я играл в школьном ансамбле, поэтому аккордеон не выдерживал никакой конкуренции и был поспешно продан и забыт. О чём я теперь искренне жалею. Хотя, надо отдать должное и бас-гитаре – в течение трёх лет она меня кормила на свадьбах и кумэтриях. Но Баха и Моцарта я полюбил всё же благодаря моей музыкалке. Другой моей параллелью был спорт. Мой отец, преподаватель физвоспитания, великолепный волейболист, определил меня в ДЮСШ, где я с удовольствием «волейболил» несколько лет. Но, как известно, природа отдыхает на детях гениев, и больших успехов в волейболе я не достиг. Зато получил хорошую школу товарищества, коллективной игры, понял, не раз получая по голове мячом, мушкетёрский принцип «один за всех и все за одного». Очень благодарен своему отцу и за то, что он привил...
Далее