Сценарий для Тавианы

Сценарий для Тавианы

О Татьяне. Пусть эти строчки прозвучат, как сухое резюме, зато они точно объяснят, кто в этот раз привлек внимание Инны Желтовой! Итак. Снчала Татьяна окончила Кишинёвский Финансово-Банковский Колледж. Затем Академию Экономического Образования, факультет Международные экономические отношения. Но и это не все — у нашей героини также есть диплом переводчика французского и два мастерата Академии Государственного Управления. Работала в сфере защиты растений и представляла Республику Молдова в нескольких международных организациях. Именно в это время увидели свет две книги, которые Татьяна писала в основном ночами. И тогда же она основала женскую ассоциацию, которая сейчас называется  «Femei cu Influență» (Влиятельные Женщины) и занимается социальными проектами, благотворительностью. Разные мастер-классы, участие в арт-фестивалях, организация круглых столов на острые темы — все это «Femei cu Influență». А вот в 2013 году Татьяна приняла решение уйти из публичного сектора, написала несколько серий картин, одна из которых «Лунные Ангелы» и открыла консалтинговое предприятие. Сейчас работает над международным проектом, продолжает колдовать над холстами и рукописями и является председателем ассоциации «Femei cu Influență». Она аккуратно попыталась меня втянуть в что-то очень хорошее – нужное и красивое. Но за своей многозадачностью я стала балластом в проекте, от чего временами – теми, когда группа в Вайбере строчила сообщения, собиралась на встречи, проводила какие-то замечательные акции, становилось неловко, а лично перед Татьяной… А лично Татьяну просто очень не хотелось огорчать, хотя, я надеюсь, что, как человек искренний и горячий, она давно могла разделаться со мной из дробовика, благо, в детстве её научили точить чугунные дроби, или, как минимум, вышвырнуть из списков надежных людей, — похоже, она это тоже умеет.  Но Татьяна этого до сих пор не сделала, а значит, молча подарила шанс на исправление, с верой и надеждой, которым хочется воспользоваться, ради себя же. Еще и ради смеха-колокольчика, что заполнял первый наш телефонный разговор. К слову, очень серьезный. Татьяна – на контрасте, лицо с  обертки шоколадки из детства, сиянье милых глаз, улыбка в ямочках, а в ушах моих – цифры смет, бюджеты и идеи… Она пишет проекты, прозу, поэзию и картины, объединяет десятками и сотнями одних, и уходит так же легко (по крайней мере, так кажется) от других. Странно, что в маленьком городе, в маленькой стране, где приходится оглядываться по сторонам, чтобы не задеть никого ненароком, и шея устает иной раз от приветственных кивков,  а лицо – улыбаться, еще возможны подобные знакомства.     Татьяна, как правильнее всего было бы вас представить? Всё больше людей знают меня как Тавиана Томеску. Это мой псевдоним с очень интересной историей… Под этим псевдонимом я писала стихи и картины. Это самая тонко чувствующая и в то же время самая сильная часть меня. Но после смерти отца, я чаще представляюсь как Бужница Татьяна. В таком случае, не могу не спросить: а что за очень интересная история?                                                                                           … В школе я участвовала во многих конкурсах театрального искусства. Один из них был “La izvoarele înțelepciunii” «(«У источников мудрости»), где я исполнила роль Русанды из “Листьев грусти” Иона Друцэ....

Далее

Выходя за рамки жанра

Выходя за рамки жанра

Ее профиль в соцсети сбивает с толку. Растет эхеверия, цветет рождественник; радует настурция, и пчелы жужжат в базилике; тут – археологические раскопки, здесь – после театральной премьеры; опять театр, и снова – в театр, – и вскоре рискованный спуск в пещеры, и где-то шоу с огнем, и посадка деревьев волонтером. На днях валяла из шерсти Лисенка, пожалуйте, – брошь! Вот приползли три милейшие улитки, – улицами города, на Пешеходную. Еще она крестиком, как кот Матроскин, вышивает и, предположу, поет, аккомпанируя себе на гитаре.   Конечно, я утрирую. Конечно, во всей этой пестрой разноликости есть нечто стабильное, постоянное, что очерчивает основное амплуа. Ее керамика, красная глина, черный шамот… Но и в этой главной истории такое все разное, с короткими комментариями «просто ваза»; или «странные миски», «тяжеленькие миски, такие сложные, что аж простые»; «миска для пряников…, а еще об нее можно массировать ладошки»; «просто графин», но в технике Сграффито. И много чего еще такого, от чего улыбаться и удивляться.  Контрольным выстрелом в очарованного зрителя – «роспись ангобами по сырой глине».  Как теперь не спросить у Гугла про ангобы?…   Мне невыносимо жарко смотреть ее ночные видео у печи, в печи – тысячи градусов, в воздухе – под сорок, а ей – хоть бы хны, свежа, красива и решительно настроена на эксперименты. Ольга Кошель, керамист и художник, повелительница огня, с трогательной темной косой через плечо и взглядом ребенка, уверенного в том, что может все.   Ольга, вы не спорите, вы согласны, вы подчеркиваете, что место женщины – у печи. Только вот печь у вас особенная. Тяжкий труд, пишут ваши поклонники, хотя, глядя на видео, что вы выкладываете, вместо слова «труд» мне хочется сказать «ритуал, магия», потом не пахнет. А все же спрошу – тяжкий?  Тяжело бывает в начале пути, когда ты мало что умеешь, и где-то не хватает сил, как физических, так и моральных. Но со временем закаляется характер, сил и профессионализма становится больше. Всё это происходит незаметно. Да, мы видим готовый продукт, будь то вышивка, ткачество, резьба по дереву и так далее, и, конечно же, возникает ощущение магии. Но за кулисами стоит огромный труд, и это точно не ритуал и не магия. Что касается керамики, то работа с глиной лёгкой никогда не была. Это в первую очередь ремесло, физика и химия процесса, геометрия форм, чувство цвета, много практики и нарабатывания мастерства, логика и порядок действий. Психическое состояние, настроение, терпение так же играет важную роль, как и в любой работе. Любой труд – это нелегко, но со временем тяжести перестаешь замечать.   Кстати, для вас, или, с вашей точки зрения, ремесло переходит в искусство, или, напротив, искусство становится ремеслом со временем? А может, есть третий вариант?  Несомненно, вначале стоит ремесло, знания технологии и умение применить эти знания на практике. И применить удачно. Уже потом идёт искусство (ну, или не идёт)). И да, есть третий вариант, это когда ремесло, наука и культура сливаются воедино. Наверное, это и есть цель, наверное, это и есть...

Далее

Александр Палей: «В Америке мне снится запах кишинёвской сирени…»

Александр Палей: «В Америке мне снится запах кишинёвской сирени…»

Один из лучших пианистов мира  всегда с гордостью рассказывает о стране, где родился, выучился и состоялся как артист. Несмотря на то, что сегодня  Александр Палей  много гастролирует и живет сразу в трёх городах- Нью-Йорке, Париже и Вильнюсе, он неизменно, практически   каждый год приезжает на родину. «Выловить» Мэтра  удаётся не каждому журналисту, но мне повезло и я выслушала его  «кишиневскую» историю. В Кишинёве у меня всегда  ёкает сердце! Здесь я родился и провел  свои детство и юность в окружении  самых любящих и дорогих мне людей. Это были счастливые годы на улице Щусева, 149, возле Мединститута. Нашего  дома   давно не существует,  его уничтожило землетрясение 1977 года, но этот тёплый и уютный уголок Кишинева  всегда будет жить в моем сердце. Конечно, город сегодня другой, изменились его облик и атмосфера, но он по прежнему утопает в зелени и радует ароматами акаций, лип и  и каштанов! Такого, наверное, нет ни в одной столице мира, а я много где побывал… Моя семья оказалась в Кишинёве в 1945 году,  сразу после окончания войны. Родители мамы, родом из белорусского Гомеля, вначале были эвакуированы  в Казахстан. Затем после освобождения Молдавии, дедушку-  очень хорошего  бухгалтера, направили на работу в Кишинёв. Папа- коренной одессит, ушел на войну когда ему было всего 16.   Вернувшись домой после победы он узнал,  что всю его семью расстреляли, в память  о родных ему не осталось даже  фотографии. Отцу морально  тяжело было оставаться в Одессе и он переехал жить в ближайший  большой город  – Кишинев. Родители познакомились в конце 40-х в первый их день учёбы в Медицинском институте ( В 1945 году в Кишинёв из эвакуации целиком переехал Второй Ленинградский Мед, с сильнейшей  профессурой). 1 сентября первокурсник- папа, облаченный  в гимнастёрку вошел в аудиторию,  увидел маму, и спросил – можно сесть с вами рядом? С тех пор они никогда не расставались, это была настоящая, большая любовь, которую папа и мама пронесли через всю свою жизнь!  Родители  были врачами от Бога,  многие в  Кишинёве их очень хорошо знали. Папа и мама невероятно  любили музыку, будучи медиками они постоянно сталкивались с человеческим  горем и страданиями, поэтому музыка была для них своего рода  отдушиной. Эта страсть передалась и мне. С малых лет, побывав у кого-то в гостях  я научился  играть на рояле,  в четыре года уже ходил по пятам за родными, умоляя их  купить   инструмент. Родители  много трудились , отец – участковым- терапевтом, мама –кардиологом в больнице Скорой помощи , работали  жившие с нами бабушка и дедушка. Мы не были богачами,  но и бедными нас назвать было трудно. И все же  для нашей семьи, приобретение фортепиано, стоившего  по тем временам каких-то то баснословных  денег было очень большой и серьезной покупкой. Папа тогда предупредил меня: Саша, пианино-это не игрушка, если ты решил заниматься, отнесись к этому очень ответственно и серьезно.   Я настолько проникся этим его наставлениям, что проводил за инструментом по 10-12 часов. Бабушке пришлось буквально выкидывать меня на улицу, чтобы я хоть немного отдыхал и дышал свежим воздухом. Отдельно хочется рассказать про мою бабушку – Анну Моисеевну. Она была человеком редкой эрудиции,  выпускницей исторического факультета Санкт-Петербургского университета, одной из основательниц библиотеки имени Крупской. Заведовала читальным залом. Именно ей я обязан своим всесторонним образованием, любовью к чтению и живописи. Вообще, все  члены семьи  очень много занимались...

Далее