Ворона?! Ворона, представьте себе… Трогательная, ранимая, зыбкая, так и хочется спросить: «Как тебя развеселить, птичка?», гладя глянцевую макушку, полируя нежно пальцем шелковое перо. Хотя, гладить – пожалуй, лишнее. Лучше завести патефон – пусть под острой иглой разрывает душу Пиаф. Налить терпкий чай, к нему – варенье из белой черешни. И любоваться, откуда-то из полумрака комнаты, на острый строгий профиль примерной отличницы. А вот гладить – нет. Она вряд ли это любит. … Чтобы ворваться к ней – минут на сорок, которые скоропостижно тают, словно тонкая последняя льдинка на обжигающем весеннем солнце, потому что время почему-то истерично побежало, поскакало, вынуждая залпами поглощать щедрые дозы с ног сшибающих впечатлений, нужно подняться вверх, словно из чистилища, где дурно, хотя и привычно пахнет помойкой, куда-то за облака. Так казалось. Вверх, сквозь длинные коридоры, объединяющие, по странной прихоти советского архитектора, явно мизантропа, два блочных высотных дома, в серости которых нет ничего, что, по идее, могло бы пробуждать к жизни искрящуюся фантазию. Но нет же, что-то ее высекает, мощным потоком, на свет Божий. Может, роскошная панорама города, чьи уродливые щербины свысока не видны. А может, панорама – всего лишь одна из множества реальностей художницы Виолетты, которой чувствительные вороны, или наивные чайки являются слишком часто, чтобы заметить в этом потоке каждодневных гостей какие-то щербины далеко внизу, под чужими колесами и ногами. [alpine-phototile-for-picasa-and-google-plus src=»user_album» uid=»102221960895830563551″ ualb=»5901478267774161857″ imgl=»fancybox» style=»gallery» row=»8″ grwidth=»800″ grheight=»600″ size=»110″ num=»16″ shadow=»1″ highlight=»1″ curve=»1″ align=»center» max=»100″ nocredit=»1″] Виолетта Диордиев с детства очень любила читать, и очень любила рисовать. Жизнь ей подмигнула, и подкинула компромисс, к которому обычным умом можно было и не прийти. Окончив прилежно художественную школу, а затем институт искусств, она стала художником-графиком, всей своей цельной натурой погрузившись в работу – читать, или, скорее, перечитывать книги, и рисовать к ним картинки. Вы уж простите, Виолетта, за это дурацкую формулировку, «рисовать картинки». Но, право, усмехаясь много лет – и деля окружающих, в том числе, на тех, кто читает, и тех, кто смотрит картинки, едва ли не осязаю конкретный щелчок по длинному носу зарвавшего в собственных оценках городской и интернет-общественности сноба. Я ловила себя на том, что так и не соскользнула привычно взглядом в текст – взгляд утонул в иллюстрациях! Спасибо, Виолетта, за возвращение в детство? Конечно, я лукавлю и обобщаю, а картинки бывают разные. Красивая, в локонах и с талией, на фоне билборда, — тоже картинка, но тут демаркационная линия пролегает прежним маршрутом. А вот то, что впопыхах, среди эмоций весьма занятного знакомства, звонков, на два телефона, выносившихся одна за другой картин, в скорости слайд-шоу, попытке записать разговор, метавшейся по блокноту по диагонали разлинеенных страниц ручкой, разглядывалось, разбросанное на широкой деревянной кровати, — это то, что… умиляло и будоражило одновременно. Казалось, я открыла новую дверь, или какую-то очень старую, по глупой взрослости забытую. Возможно, кого-то позабавит, или раздражит мой восторг. Возможно, вы регулярно сталкиваетесь с подобными шедеврами, тщательно отбирая для своей библиотеки, или приобретая своему ребенку лучшие образцы современного книжного дела, но что-то подсказывает –...
ДалееХудожница Виолета Забулика-Диордиев
