О нем – о коде – Евгений Худорожков думает часто. И, может быть, когда-нибудь сумеет распознать, вычленить, описать заветный код собственного брэнда, который несколько лет как узнаваем визуально в лаконичном, в трех буквах, логотипе EHO; и уже чувствуют – в изгибах кроя, в настроении образа – те, кто предпочитает его платья, ощущая, как под диктовку строченных линий начинает меняться что-то в настроении, а, может быть, даже, в чем-то более серьезном. Например, в отношении к жизни. Сам Женя убежден, что его бунтарство в дизайне пробуждает интерес к эксперименту ту, кто по складу характера не боится ни его бунтарства, ни предстоящих экспериментов.
Сегодня, можно предположить, Евгений Худорожков в не самом романтическом настроении. Нежным трепетным шифонам и шелкам он предпочитает жесткие жаккарды и сатины, но и это пройдет – к следующей влюбленности, потому что дизайнер Худорожков творит в этом особом состоянии, не суть важно, кто или что предмет страсти. Пусть это будет тот же шифон.
Двадцатипятилетний парень активно участвует в показах мод в Париже, Лас-Вегасе, Нью-Йорке. Лаконичный бренд EHO – выбор тех, кто себя не боится. И таких в нашей стране, а также за ее пределами достаточно для того, чтобы в изысканном особняке XVIII века до утра не гас свет, во власть решительных ножниц сдавались шуршащие ткани, перерождаясь в гипюровые, сатиновые, парчовые образы, в корсетах и шлейфах, под стать высоким потолкам старинной танцевальной залы.
– Как вам кажется, Евгений, сегодня уже модно носить наше, или же народ продолжает мечтать о платьях от Prada, Armani или костюмах Dolce&Gabbana?
– Тут сложно обобщить. Есть часть людей, которая оглядывается на лейблы, притом, что не всегда лейблы стоят тех денег, иногда возникают вопросы. С другой стороны, клиенты платят за имя, за идею, за то, что большая команда работала над разработкой даже самой, на первый взгляд, простой вещь. Но одежду молдавских дизайнеров тоже носят, и носят с удовольствием. Принцип довольно прост: хочешь – покупай! Иными словами, молдавские бренды уже известны и популярны у молдавской публики, и не только молдавской (улыбается).
– Как вам кажется, это заслуга проекта « Din inima»?
– Да, «Din inima» для нас – отличный способ рассказать о себе, показать, что мы умеем. Люди благодаря проекту узнали, что у нас есть дизайнеры – и они ориентированы на самые разные кошельки. Я участвовал в этом показе уже пять раз, и очень доволен. Сам концепт очень хорош, потому что сделать персональный показ – более, чем дорогое удовольствие, расходы не окупаются. А тут такая возможность!
– Не кажется ли вам, уж, коли мы говорим об этом проекте, что было бы куда интереснее, если бы в нем участвовали в качестве моделей люди с улицы, а не только те, кто не покидает страницы репортажей о ВИП-тусовках? Что обыватель чувствует некую демаркационную черту: вот это – для звезд, но вряд ли сгодится для меня, тети Маши, воспитателя детского сада?
– Может быть… Но в нынешнем формате есть своя логика. Ко мне не единожды обращались различные, более или менее известные широкой публике личности, выражая свое желание выступить в качестве модели для платьев из моей коллекции. И ты выбираешь уже модель, либо с точки зрения пиара, потому что эта конкретная дама – местная икона стиля, и потом к тебе обязательно кто-то придет в салон, и скажет: «Я хочу платье, которое было на Лучии Бердос». Либо ты понимаешь, что та, которая хочет показать твое платье, с большой долей вероятности, купит его, и тут тоже глупо отказывать. Возможно, я покажусь излишне расчетливым, но тут действительно нужно выбирать, с определенной перспективой.
– Вот вы сказали в самом начале, что конкуренция у нас довольно большая, и действительно, Кишинев столь мал, что в его радиусе иногда слишком тесно… Тесно?
– Знаете, у каждого дизайнера есть свой покупатель. К примеру, тот, кто одевается у дизайнера X, вряд ли придет ко мне, и наоборот.
– В таком случае хочется вас спросить: а в чем особенности вашего бренда?
– Скажем так, я больше люблю концептуальные вещи. Есть такое понятие, как ДНК бренда, нечто, что мне сложно определить, потому что я эти вещи создаю, но это то, что присутствует в моих платьях в любые мои творческие периоды. Та фишка, которую поклонник моего бренда почувствует, заметит, узнает, хоть в этой коллекции из гипюра, хоть в той, что выкраивалась из сатина. И мне уже не раз об этом говорили: «Женя, я узнаю твои платья». Чтобы легче было понять, о чем я говорю, приведу примеры на мэтрах: ДНК у «CHANEL» – это твид, и уж интерпретировать они могут его как угодно. Или, к примеру, взять Armani: это всегда, в любых обстоятельствах, хай фэшн. Ты смотришь на их коллекции – они же такие разные, но каждый раз ты все равно понимаешь, что это Armani. У Prada – это арт. У Versace – секс. У каждого свой ДНК, но, повторюсь, свой код невозможно определить, потому что он – в тебе, ты – в нем, как-то так.
– Мировые бренды обычно включают в себя разнообразие творений, от платья, до аксессуаров, от ароматов, до белья. Эту тенденцию – создавать целый образ – уже можно заметить и у некоторых наших дизайнеров, пусть пока это только первые попытки…
– Бренд EHO – это пока только одежда. Я очень люблю красивую обувь, но делать достойную обувь можно, вкладывая солидные инвестиции. Хорошие аксессуары – это всегда хорошие мастера, которые предпочитают работать в поле собственного бренда. Но если говорить о перспективах, то, разумеется, я собираюсь развернуть наше имя во всех плоскостях дизайна, это всего лишь вопрос времени.
– … только одежда, и, если обобщить, речь идет преимущественно о вечерних нарядах?
– Да, в основном, в моих коллекциях – вечерние платья. Мы недавно пытались делать что-то для повседневной жизни, отчасти, это удалось, но они все равно «вкусные», все равно получается как-то… по вечернему…
– Опять напрашивается вопрос о покупателе. Точнее, покупательнице. Вы можете дать ей характеристику?
– Свой покупатель?… Я могу сказать, что наши женщины – те, которые хотят быть неповторимыми, особенными (мы ведь платья никогда не повторяем). Женщины, которые не боятся экспериментировать, и эта особенность не имеет никакого отношения к возрасту, это, скорее, свойство характера. Но есть и совсем другая категория, нерешительных людей, которым иногда необходимо дать толчок, заставить в чем-то преодолеть себя. Потому что, надо признать, наши женщины только-только учатся ухаживать за собой, только пытаются нащупать чувство стиля, только открывают в себе желание быть красивой и притягательной. Я сейчас не говорю об исключениях.
– А как вам кажется, молдавским женщинам, в принципе, присуще чувство стиля? Или неправильно обобщать?
– У большой части людей чувство стиля все же присутствует, и это радует, поскольку это число растет. Причем, в независимости от статуса: это могут быть люксовые вещи, или самый дешевый, за 50 леев, секонд хэнд, но вот она идет – и выглядит потрясающе! Все зависит от того, где ходишь, что делаешь. Одни впечатления в дорогом магазине тканей, другие – в супермаркете, третьи – на продуктовом рынке в спальном районе. Но бывает, смотришь, и думаешь, как все грустно в некоторых случаях. Правда, я стараюсь не обращать внимания.
– А что именно вызывает грусть?
– Наверное, то, что люди боятся цвета. То, что не находят на себя времени. Ну, не понимаю я, когда все наспех, волосы в пучок, платье и обувь из разных историй, и так далее. Вернее, понимаю, но думаю, что все же очень важно находить время для себя. Иначе можно что-то очень важное в своей жизни упустить.
– Историк моды Александр Васильев в тот день, когда громили Парламент, заметил, вслушиваясь в звуки за стеной конференц-зала, что мода и история идут рука об руку. И что время рюшей и воланов ушло, наступает стиль милитари, и унисекс. А это – к войне. Дело было в 2009 году. Как вам кажется, в 2015 году в моде обозначились другие тенденции? Или вы вообще об этом не задумываетесь, творя мир вечернего концептуального изыска?
– Мы в июне прошлого года сделали коллекцию Fashion of peace, прозрачные платья из тюли. Это была, скорее, арт коллекция, мы устроили показ в каменном карьере, убили просто платья…
Хочешь – не хочешь, но происходят вещи, которые тебя маркируют. Другое дело, кто как это видит. У меня, положим, прозрачный тюль, у кого-то – как-то видел – принт милитари, с вкраплениями цветов, агрессивный такой посыл, хотя и с надеждой. Или другая ситуация. Я был в Париже, на выставке тканей, как раз в те дни, когда евро достиг своего пика. Я возвращался, весь в мечтах и планах… рисовал, создавал… А тут – лей упал. И я понимаю, что, если так пойдет, возможно, придется закрывать салон. Есть вещи, которые происходят независимо от тебя, и корректируют твои планы, причем, не всегда деликатно корректируют. Раньше новости я не смотрел, сейчас стал просматривать, потому что надо быть в курсе событий, держать руку на пульсе, и так далее. Я ведь не бизнесмен, я творческий человек, но мне нужно задумываться о том, как выжить, как продать, и так далее. А все ведь взаимосвязано. И если кризис, то я могу сколько угодно закупать гипюр за 300 евро метр, да хоть за тысячу, но кто ж купит это платье?
– Вы много работаете, к слову, с гипюром. Он – из любимых тканей?
– В разные периоды – разные привязанности. Гипюр я предпочитаю в элементах декора, для придания некоей прозрачности. Сейчас меня тянет к более жесткой фактуре – жаккарды, сатины, тафта. А было время, когда я был влюблен в шифон. Иногда ты ведь влюбляешься в ткань. Увидел – и дух захватило, и ты начинаешь видеть, как его, куда его…
– И это тот самый счастливый момент вдохновения… В каких еще обстоятельствах он может родиться?
– После показа последней коллекции. Ив Сен Лоран говорил, что он счастлив дважды в год – в день показа. Это очень грустно, но так оно и есть. Ты просыпаешься на следующий день показа. Эти полтора месяца, сколько готовилась коллекция, закончились. Ты отдал все, что смог. И пустота. Вопрос, как же так, что дальше? Но из этой пустоты и рождается следующий замысел. Я чаще всего начинаю с эскиза… Или, другой вариант, придумываю концепт.
Коллекция «Into The Blue», которую мы показывали в Музее Этнографии, – на нее меня вдохновил концерт Кайли Миноуг.
Или другая, Confession или «исповедь» – знаете, из чего она родилась? Была ситуация, когда одна знакомая, в какой-то беседе разоткровенничалась, и три часа рассказывала о своей жизни, которая для всех, на поверхности, выглядит успешной и гладкой, на зависть, и такая драматичная, на самом деле. И я сделал коллекцию: все платья черные, а заканчивается золотом. Или, например, была задача сотворить образ, вдохновившись ароматами. Я очень люблю духи, мне жалко тех, кто их не понимает, без них обходится, не чувствует ту магию, на которую способен шедевр парфюмерии. И это вдохновило меня на другое мышление, более … ароматное, что ли… Иногда хочется себя заставить, потому что есть сроки, договоренности, обязательства, но… Что значит заставить? Не то! Ведь нужно чувствовать то, что ты делаешь. Каждую вещь.
– Ваши все творческие послания адресованы женщинам. Мужчины не вдохновляют?
– Мне с мужчинами не так интересно работать. У женщины несравнимо больший диапазон фантазии. Мы же на вещи смотрим гораздо проще. И потом, мужчину должны одевать женщины.
– У вас есть любимые бренды? Я имею в виду, вы-то сами во что одеваетесь? Кого носите?
– Без разницы. Про себя всегда забываешь.
– Хорошо, спрошу иначе. Чего бы вы никогда не надели?
– Свадебное платье.
– А легкомысленные шортики?
– Если в собственном дворе, почему бы и нет? Вообще, понял, не стоит ничего категорически заявлять. Одно время я носил только темное, и мне казалось, это навсегда. Я говорил, что никогда не одену неоновые цвета – а через полгода одел. Иногда хочется достать какую-нибудь майку с ругательствами, что-то скандальное…
– …?
– … А на утро перегорел.
– Вы не бунтарь, я правильно понимаю вас?
– Я бунтарь в работе. То есть, во всем, что касается женской одежды.
– А что еще можете сказать о своем характере? Каким, например, вы были ребенком?
– Я был мечтателем. Впрочем, я и сейчас мечтатель. Просто понял, что мечты не всегда соответствуют действительности. Я люблю своих друзей, но не страдаю в одиночестве. Мне не нравится много разговаривать, я предпочитаю слушать и наблюдать. Могу быть среди людей, и вроде я не выпадаю из процесса общения, но при этом, думаю о своем. Мне одна женщина как-то сказала: «Не раскидывайся». И она права отчасти: мы все – энергия, и не стоит разбрасываться.
Взять, например, процесс создания коллекции: мы ее готовим месяца полтора. Друзья раз пытаются вытащить в клуб, второй, третий. А я все отказываюсь, потому что дел – море, и надо успеть, а если выбрался куда-то, завтра день потерян, и так далее. Друзья расстраиваются: ну, как же так?! Может, это и эгоизм, и иногда я злюсь на себя, тем более, думаю, годы проходят, когда мне еще по клубам ходить?… А с другой стороны, и не тянет. Но это мои какие-то внутренние разборки, с самим собой.
– Вы умеете ставить себе цели? Или вы фаталист, и понимаете, что будет так, как предопределено?
– Хм… Цели ставить надо. Проснуться завтра утром – это тоже цель. Сделать коллекцию, попасть туда-то, оказаться там-то, купить то-то… 5 лет назад в интернете нашел информацию о том, что в Нью-Йорке будет показ, и в нем примет участие румынский дизайнер Каталин Ботезату, и я тогда подумал, что через пять лет тоже буду, со своей коллекцией, там, в Нью-Йорке. И все сбылось. Но, оглядываясь назад, я могу сказать, что некоторые вещи происходят, потому что я к ним пришел, я это сделал, то сделал… Я не зацикливаюсь на желании, как раз, напротив, когда слишком страстно хочу, ничего не происходит. Просто я что-то загадываю, отправляю импульс, а потом спокойно работаю над реализацией задуманного. Но я так же точно знаю, что тебе откуда-то свыше дается именно то, что тебе сейчас нужно… Помню, перед первым показом и участием на FEERIC FASHION DAYS SIBIU 2012 я пришел с вечерней прогулки, зашел в фейсбук, и вдруг заметил баннер фестиваля в Сибиу, который должен был состояться через неделю. Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что в этом году я уже никак не успеваю, но написал письмо с просьбой объяснить, что мне нужно сделать для того, чтобы участвовать в Неделе моды в следующем году. А через пять дней был там – меня пригласили. Я думаю, мечтать и ставить цели перед собой надо. Это делает нашу жизнь чуть более волшебной.
– Последний вопрос. Женя, а стать дизайнером – это была цель?
– Я не думаю, что это цель. Это – Судьба. Это – Моя Жизнь…. Родители были против. Поэтому я поступил на архитектурный факультет. Но… у мамы было ателье. И я ей предложил: давай я буду находить клиентов, и рисовать эскизы, а ты – все остальное. Она согласилась, и дело постепенно пошло. И мама сейчас продолжает работать со мной. Но, сами понимаете, дела на архитектурном со временем оказались совсем запущены, и я перевелся на дизайн интерьера. Родители даже не подозревали – о теме дипломной они узнали за месяц до защиты. Немного рассердились. Но уже ничего не могли поделать.
– То есть, вы, вообще-то, интерьеры должны кроить, а не платья?
– Да, базовых знаний, в смысле, соответствующего образования у меня нет. Но я все узнавал из практики. Это же еще и мамины гены. Я в этом рос – эскизы, ткани, выкройки, строчка машинки. Мне кажется, иначе быть и не могло.
Инна ЖЕЛТОВА
