Книга – возможность «ухватить время за руку» и ненадолго остановить.   Недавно вышла четвертая книга Елены УЗУН «Перекрёстки судьбы», отразившая различные  интересы хорошо известного критика, журналиста и писательницы в Молдове. И мне весьма любопытно порассуждать с Еленой о том, что стимулировало появление ее очередного сборника.   В книге множество рецензий о кишиневских постановках. Мне лично ярко запомнился фрагмент о спектакле «Страсти по Андрею»: «Вселенная в модели дурдома весьма актуальна в ХХ столетии: сумасшедшая жизнь, жестокие нравы, стрессы, нервы. Как тут душу не изуродовать, ведь главное — выжить, наесться, напиться. И неважно, какими средствами. А размышления о смысле жизни, как и живое острое ощущение жизненной правды — только помеха, приводящая к душевному не покою и даже помешательству.      Поставил «Страсти по Андрею» режиссёр театра абсурда — Петру Вуткарэу. Поставил в русском чеховском театре, и доказал, что абсурд – это наше родное, кровное, и не надо лишней фантазии для демонстрации бредовости жизни — лишь повнимательней взглянуть на себя со стороны. И «насладиться» ощущениями загнанного в клетку зверочеловека, который и рад бы что исправить, но уже и сил нет никаких. Тут Чехов и Вуткарэу пересеклись: писатель-классик — предвестник театра абсурда и яркий представитель современной стилистики, можно сказать, классик-абсурдист».   — Лена, тебе когда-нибудь было досадно от того, что, пожалуй, самый невостребованный жанр в отечественной журналистике, — это театральная рецензия? Или ты станешь со мной спорить? —  Я старалась писать о том, что мне интересно. Всеобщая невостребованность не волновала. Театр в любом виде возможен в публицистике. С людьми, которые это не понимают, я бы ни сотрудничала. Для меня тема драмы и драматургии – самая важная. Поэтому газетному коллективу пришлось выдержать натиск моих идей.   — Как ты считаешь, в наших условиях театральная критика может изменить… Ладно, не изменить судьбу спектакля, но, например, спровоцировать его редактуру – если спектакль не понравился, или воодушевить других режиссеров? Примеры, если такие есть. — Изменить спектакль – достаточно сложная задача. У нас такое вряд ли возможно, хотя у себя в оперном театре я даю советы молодым дирижерам. И они прислушиваются. С режиссерами спорить сложнее. Они слишком самодостаточны. И смогут меняться, если захотят услышать чужое мнение, что редко бывает.  — У театрального критика есть любимые спектакли? Режиссеры? Вот честно тебе скажу: прочитав твою книгу, понимаю, что у тебя есть три своих режиссера-любимца, это по словам, по структуре текста чувствуется, по твоим эмоциям, когда ты ведь перестаешь быть созерцателем. Эйфман, Поклитару, Вуткэрэу. Станешь спорить? —  Имена, названные тобой  глобальны по значению, они на многое влияют – и это оспорить невозможно. О Раду Поклитару я писала очень много – именно он заставил меня акцентировать внимание на современном балете. Борис Эйфман – великий психолог и прекрасный знаток музыки. Он ставит в балете совершенно не балетные темы, такие как «Братья Карамазовы». И публика уходит со спектакля в глубоком потрясении, понимая, что случилась встреча с чем-то качественно новым и важным. Петру Вуткарэу любим мной, тобой и всем коллективом  www.talenthouse.md, потому что он  экспериментатор, тонкий...