Versiunea moldovenesca Именно так, с легкой руки нашей журналистки Натальи Шмургун, мы решили назвать наш фото проект, на веселую, для одних, и деликатную, для других, тему национальностей. Спросите, для кого – для других? Отвечаем. Например, для политиков и тех, кто к ней совсем близко. ОТКАЗЫВАЛИ! В целом, интеллигентно, но безоговорочно. Почему, думайте сами, свои умозаключения присылайте нам, может, и мы чего поймем, с вашей помощью ;). Честно сознаемся: тему  подглядели у российских коллег. Но идея так сильно понравилась, и показалась столь актуальной сегодня, когда чистота крови, до пены у рта, волнует некоторые умы Молдовы, что мы решились повторить чужой опыт, но уже в местных условиях, и глубже копая :). В связи с чем мы попросили наших героев ответить на вопрос, какую из кровей они чувствуют в себе сильнее всего, и в чем это выражается.  Спасибо всем, кто сказал нам «да!». К слову,  мы намереваемся проект продолжить. Развить. И все-таки… вовлечь политиков. 1. Владимир Гильен, Негр, индеец, итальянец, донской казак Во многом я чувствую зов никарагуанских корней — гитара, испанский язык, обычаи и традиции коренного населения Америк и т.д., но это может быть и простым любопытством в духе «Вот, мои корни уходят туда, хочу знать больше». Зов русской крови мне сложно оценивать — я вырос в русскоязычной семье, каких много в нашей стране и во всем СНГ. 2. Саломея Сато, Японка, американка, молдаванка, еврейка, белоруска   Я говорю с папой по-японски, многое в Японии для меня родное. Я уже понимаю, что ничего в этом мире не дается навсегда, жизнь подарок на время, как и многое-многое другое… А мой дедушка был настоящий бессарабец, он учил меня молдавскому языку, и читал мне Еминеску и Крянгэ. Бабушка была полькой, и всегда мне с гордостью говорила, что мы — европейцы. Мне очень нравится в КЕДЕМе, я хожу туда с удовольствием, и чувствую в себе еврейскую кровь. Но все равно я — молдаванка, потому что живу здесь, учу язык, и мне тут очень нравится. Я занимаюсь балетом, выступаю на международных конкурсах, защищая честь Молдовы, и горжусь своей страной. 3. Сергей Рязанцев. Русский, татарин, молдаванин, поляк Вообще, вопрос крови для меня — ну, совершенно, не актуальный, главное, чтобы по-меньше холестерина. Ну, люблю русскую классическую литературу, советское кино и болею, вне всякой логики и смысла, за российскую футбольную сборную. Раньше болел за русский рок, осмысленный, но беспощадный. Русский язык люблю, на нем с удовольствием разговариваю чаще всего. И даже думаю на нем. Но все равно часто говорю «мэй». И когда приезжаю к родителям в Калараш, любуюсь родными холмами. Очень люблю молдавский ландшафт, если на нем не возвышется сэндвич-панели. Очень люблю своих бабушек. Одна Софья из Фурманова, другая — Варвара Норокос. Обе они прожили достойную, трудную и трудовую жизнь. Обе они были мудрыми и ласковыми, у одной я любил подметать полы, у другой — приходилось подметать двор. Папа в детстве часто читал Есенина, а мама однажды рассказала на Новый Год стихотворение Лотяну об учительнице, кажется, и я помню,...

Картина «Любить» пролежала на полке студии «Moldova-film» более 30 лет.  Cегодня эту ленту вся кинокритика в один голос называет одной из самых ярчайших и проникновенных love story мирового кино.  У каждого человека свои представления и стереотипы о советском кино 60-х. Из 150 картин, ежегодно выходивших тогда на большие экраны, чуть ли не каждая вторая повествовала о разведчиках,  славных военных подвигах,  жизни и судьбах простого трудового народа. Но находились режиссеры, умудрявшиеся в начале брежневского застоя снимать другое советское кино. Без лакировки и прикрас, новаторское и смелое, оно по-настоящему поражало, но никак не вписывалось в тогдашнюю официальную идеологию кинематографа. Таким фильмам была уготована участь «киноизгоев», и лишь спустя десятилетия зрителям предстояло оценить и их высокую художественную планку, и непревзойденное актерское мастерство, и выдающийся, поистине революционный для своего времени, авторский замысел.  Одна из таких кинолент- «Любить» режиссера Михаила Калика, выпущенной студией «Молдова-филм» в далеком 1968 году. Чёрно-белое кино о любви… До фильма «Любить» у Михаила Калика за плечами было  уже семь полнометражек. Тогда во второй половине 60-х прогремели «киноотепелью» снятые на молдавской киностудии  его поэтическая «Колыбельная», жизнерадостное и лиричное  «Человек идёт за солнцем». Но несмотря на громкий зрительский успех, режиссёра  постоянно обвиняли в «абстрактном гуманизме» и  «формализме», ему всякий раз приходилось буквально отстаивать право своих картин на существование. Устав бороться с «ветряными мельницами», Михаил Калик мечтает снять  совершенно особенное кино — о любви. Его новый сценарий долго не утверждали. Киночиновников Советской  Молдавии  явно смущала и обозначенная автором тема, и предлагаемые   способы её   воплощения.  Основой будущего фильма должны были стать   четыре новеллы, в том числе и знаменитая  «Степная баллада» молдавского писателя Иона Друцэ. (На то время уже обладателя престижной Государственной премии). Режиссёр не просто хотел снять  истории, объединенные темой сложных отношений Мужчины и Женщины, он  пытался осмыслить и понять,что значит Любовь для его современников. — В стремлении передать в кадре дыхание повседневности Калик впервые в истории мирового кинематографа  решил объединить два казалось бы несочетаемых жанра — документальный и игровой — рассказывает молдавский киновед Виктор Андон. Получившийся  «коктейль» — некое социологическое киноисследование, в то время как гром среди ясного неба. До него так откровенно и искренне с экрана  не отваживался говорить ни один советский режиссер. Лейтмотив  фильма Михаила Калика, и это в разгар непрекращающихся гонений на православную церковь,  звучащий из уст молодого священнослужителя отца Меня, философский монолог о любви. Причём о той её части, которую предпочитали умалчивать в официальном  советском кинематографе — сексе, абортах, добрачных половых связях… Спустя  несколько лет Мень станет одной из самых заметных фигур русского православия, а еще через некоторое время отец Александр примет мученическую смерть — его зарубит топором религиозный фанатик. «Враг народа» — Михаил Калик Михаил Калик не был верующим человеком в привычном смысле этого слова. Но в биографии режиссёра существовал  момент, когда ему пришлось многое переосмыслить. В 1951 г.  студента ВГИКа, кстати, одного из самых любимых учеников знаменитой кинопары Григорий Александров — Любовь Орлова, Михаила Калика обвиняют в «подготовке покушения на жизнь Сталина» и в создании антисоветской молодёжной террористической организации....